Дыхание того, что помню и люблю. Воспоминания и размышления - страница 112

Почему -то дни рождения мои отмечались чуть ли не до окончания школы семейным кругом. Весело и радостно, но не с друзьями. Как -то лет на девять ко мне пришли в гости Паша Глушков, Кирюша, Вовка Крысанов, Сева Кондрашин с подарками, в том числе – прекрасной (хоть и в тонком детском переплете) книжкой в двух частях (двух книжках) о членах Клуба знаменитых капитанов – Дик Сенд, Тартарен из Тараскона …и почему-то Барон Мюнхгаузен. Иллюстрации великолепные… Вот Мюнхаузен в треуголке и гусарском красном доломане взлетает на стае уток! Мама ласково со всеми вместе и с каждым в отдельности поговорила, угостила нас чаем и печеньем. Хорошо, приветливо, но как-то наспех, а потом мы играли на балконе. Ладно, и на том спасибо. Главным образом – мальчишкам!

А на десять лет сидели с папой, мамой, бабушками, папа был в отличном настроении, весь светился. И из тонкой кремовой вязью надписи «Ленинград» (очень вкусный с шоколадным верхом торт) сделал надпись (просто закругленным лезвием кухонного ножа) " Вадику 10 лет!» Скульптор – он и в Африке скульптор!

Этим летом, накануне этого маленького моего юбилея в нашей семье произошло прибавление. Родилась моя сестренка Леночка! Папа с мамой незадолго до того стали вести странные разговоры 6 кого б я больше хотел- сестренку или братика, склоняя меня больше к сестренке. Я не возражал… И это произошло, видимо жизнь в материнском лоне зажглась в день рождения Бориса Павловича Глушкова. Папа с мамой, приехав из Кургана, решили, что в семье нужен еще ребенок. Вадик подрастает и ему нужна юная смена. И после празднования дня рождения у Глушковых они зародили искорку жизни моей сестренки. Никакого живота у мамы до последних дней видно не было. И вот я окончил третий класс, перешел в четвертый, так прекрасно съездили в Хосту. И пожалуйста!) Мама как-то прямо со мной один- два раза заходила в женскую консультацию, чтоб я догадался видимо о грядущем событии. Но я думал, что это, так сказать, плановая проверка и не более. Я даже слова «беременность» тогда услышал в первый раз. Точнее, прочитал в тамошнем санпросветовском альбоме фразу «предупреждение от беременности», недоуменно подумал: " Так разве ж беременность – это плохо, если от нее надо как-то защищаться?» Я уже примерно знал откуда берутся дети, но в отношение своих родителей и еще некоторых симпатичных мне людей сохранял надежду, что у них все как-то по-другому, нечто вроде непорочного зачатия. Надежда умирает последней, у многих она тянется тонкая, как ниточка, чуть не до их собственного детородного возраста. И поэтому вряд ли стоит с учительского места эту ниточку-надежду пресекать.

Про авторитет учителя добавлю немного из другой оперы. В четвертом классе Людмила Георгиевна зачем-то нас жутко напугала реальной опасностью ядерной мировой войны. Она рассказала, что у нашей страны и Америки скопился такой огромнейший арсенал водородных и атомных бомб, чтобы неоднократно уничтожить друг друга и всю планету. Я был мальчишка не из робкого десятка, но и меня, и моих одноклассников эти откровения любимой учительницы сразили начисто. А мы -то думали, что ходим по надежной твердой почве. А оказалось – по минному полю, даже хуже! И в любое мгновенье наш любимый мир и мы сами можем разлететься в клочья, обратиться в прах. Да мы ж почти не начинали жить! Жуть! Мамины успокоения, что все ж мальчишки всегда мечтают повоевать не возымели действия. Это ведь не просто война, а термоядерная катастрофа. На этой нервной волне я долго потом повторял про себя заклинания» миру-мир», «не быть войне!» и прочее. Про себя пересчитывал этаж и окна окрестных домов, взывал к чему-то доброму и светлому. Зачем было извести столько наших нервных клеток? Непонятно! Это было плановое «открытие нам глаз на ядерную угрозу» в масштабе всей страны или инициатива нашей учительницы лично, персонально? До сих пор не знаю. Вот за это я на Людмилу Георгиевну был сердит, обижен! И еще за одно… как -то на меня на школьном утреннике были пропеты весьма ехидные куплеты. Пела их Галя Малафеева, наша красавица, а ей аккомпанировал на балалайке мой друг Илья Шарипов. «все ребята ходят в школу, всем учеба нравится. Лишь один Вадим все спит и не просыпается. Говорит Вадиму мать: «заправляй свою кровать!» – Он отвечает: " Маменька, я же еще маленький!» Это было совершенно несправедливо, хоть один разок я накануне и проспал начало урока. Но с кем не бывает. И главное- утренник он меня специально «на высшем уровне» (учителя!) скрыли, наспех «назначив» меня в засони. Это я воспринял как удар в спину от людей, которым верил! Ну, да ладно. без обид жизнь тоже не прожить!