– Все, малыш, все! Мама рядом. Я здесь.
Сейчас, когда я держу в руках Лису, то уже знаю, что больше не доверю ее Асе, а она была моим единственным спасением. Ну и плевать! Прорвусь!
Я поднимаю контуженного крокодила с одной лапой, заворачиваю Лису в плед и, поцеловав ее в крохотный носик, выхожу в коридор, чтобы встретиться лицом к лицу с сестрой. Уверена, на моем все написано крупным шрифтом.
– Юн, – тихо бормочет она.
– Даже не начинай, просто уйди.
Я обхожу ее, но Ася цепляется за мое плечо.
– Юн, я не хотела, у меня не с ним было свидание. Честно, клянусь! Он пришел и все испортил, он…
Кажется, Ася совсем не видит своей вины. Ни в чем. Дернувшись, я стряхиваю руку, но не помогает.
– Юна, это он начал!
– Так не надо было его впускать!
Сестра отшатывается, как от удара. Наверное, потому что я никогда не повышала на нее голос. Но он у меня есть и прорезается, лишь когда дело касается Лисы. Только ради нее я могу быть такой.
Хлопок входной двери, и три этажа остаются позади в несколько прыжков. Блок на мысли и чувства, блок на мольбы Аси простить, что так вышло. Прочь из подъезда, глоток свежего воздуха, и только теперь приходит осознание, что я насквозь промокшая с раздетым ребенком на руках. Еще и телефон сел. Ну хотя бы дождь закончился, правда, это слабое утешение.
Я кутаю малышку сильнее в одеяло и иду в сторону дороги в надежде поймать попутку. Лишь бы наличные в кармане промокшей ветровки не пострадали. Выхожу к супермаркету, ярко освещенному неоновой вывеской, но выдохнуть мне не удается. Здесь толпа у машины, они звенят бутылками и громко хохочут. Я поворачиваю резко в противоположную сторону и больше всего на свете надеюсь, что меня не успели заметить. Иду так быстро, как только могу, не переходя на бег. И все равно примерно через сотню шагов слышу шорох колес.
Ужас подкатывает к горлу, когда рядом тормозит автомобиль. Я делаю вид, что слепая и в упор ничего не вижу. Иду быстрее и еще быстрее. Тогда раздается пронзительный гудок, от которого я подскакиваю, но настырно продолжаю идти, будто самая глухая на всем белом свете.
А дальше происходит страшное: машина обгоняет, подрезает и останавливается, перегородив мне дорогу. Сердце пропускает удар, когда окно едет вниз.
– Садись, – звучит точно, коротко, и я с трудом верю ушам и глазам.
– Дядя посалник, – сонно бормочет Лиса, перед тем как зевнуть и обратно зарыться носом в мою шею.
Просить дважды не приходится, особенно когда вдалеке снова бьются бутылки. Я ныряю в теплый салон, где сидела не так давно, смотрю на приборную панель, потому что боюсь посмотреть на мужчину рядом. От былой легкости не осталось и следа. Дым крепко сжимает руль, возвращая автомобиль на дорогу. А у меня ладошки потеют, но я все же пытаюсь заговорить.
– Как ты здесь оказался? – очень тихо произношу я.
– Банкомат нужен был. Зашел в магазин.
Он не лезет с вопросами, что случилось. Спрашивает только адрес, и меня посещает дежавю.
– Отвези на Седова, пожалуйста. Я обязательно сброшу тебе денег, когда телефон включится. По номеру можно? – Я ведь сохранила его номер.
Выражение лица Дыма меняется, он кажется рассерженным.
– Ты собираешься там ночевать?
Что? Где?
– Ты про квартиру? Да, собираюсь.
– Там нельзя находиться с ребенком.
Я так устала сегодня, что не хочу спорить и выслушивать нравоучения.
– Просто отвези меня туда или высади где-нибудь в освещенном месте ближе к центру. Доберусь.
