в каком-то халате, может быть, даже и в женском,
держал у уха трубку городского телефона,
слушал гудки и нервно тряс ногой.
И вдруг решительно заявил:
– Марат! – ты гавно!
*
30.
– Я в курсе, – ответил Марат.
Одна из девиц, кокетливо тыкая в воздух пальчиком,
стала считать презервативы на полу и закатила глаза.
*
31.
– Ты пооооо-олное гавно! – театрально заявил Самарин
и для убедительности сделал широкий жест рукой,
как оперный певец.
Но никто этого не увидел.
*
32.
– Я что – спорю? – согласился Марат.
– Где мои шмотки, бумажник? кредитки? где мой телефон? Мои часы, мои? – из последних сил пытался быть спокойным Самарин.
– Где были там и лежат, – ответил Марат, – Шутки надо понимать.
– Шутки!.. ничего себе шутки!… выкинул меня голым на улицу, чтобы поржало это тупое бабьё?
– Ты что-то забыл. Это была идея твоего высокого гостя из Москвы – привязать тебя к стулу, – напомнил ему Марат, – Ты и сам-то не очень возражал. Сам себе ноги приматывал.
*
33.
Девушки, видно, вспомнили о чём речь и прыснули.
*
34.
– Ну, а как я мог возразить! Он гость. Он олигарх, – воз-мутился Самарин, – Но ты-то! Ты! Ты меня бросил!
– А что – я? На тёлку какую-то отвлёкся – а тебя нет. Поехали искать, а они забыли, куда тебя отвезли.
– Забыли они! А я вот не забуду! – визгливо пообещал Самарин.
– Ну, что так убиваться-то? Живой – это главное. Ос-тальное – купим.
– Таким посмешищем меня сделал. Я ему такое устрою!
– Ну и что ты ему устроишь? Ну, убьёшь, – ну и что даль-ше? Только бабки на ветер. А олигархи дорого стоят.
– У меня на него такое есть!.. такой компромат!.. это бомба!… таких скандалов ещё не было. Даже в Москве не было!
*
35.
И этот разговор слушали люди в прослушке.
И майор Маршалл.
На слове «компромат» все посмотрели на майора.
А он ничего не сказал. Только жал своё синее колечко.
*
36.
– Это – не по телефону, – ответил Марат и задумался, – Подъезжай давай. Только побыстрее… а то потом Корида при-едет, – и отключил телефон.
И ещё крепче задумался…
*
37.
…и Самарин странно замер.
И, видимо, специально Марат это сказал,
про какую-то Кориду…
*
38.
Мост через Волгу.
Девушка из больницы стояла на середине моста у перил
и смотрела в воду.
Словно хотела….
Далеко внизу плавно и сильно текла вода,
таинственная, завораживающая, манящая,
как вечность…
Вдали шёл белый пароход и плыла по воде
дальняя песня:
– Издалека долго,течёт река Волга,течёт река Волга —
а мне семнадцать лет…
Девушка стряхнула с себя оцепенение и пошла прочь.
*
39.
Спальня.
Марат и девушки.
Вошла как пантера,
стройная, смуглая, черноглазая и черноволосая
и очень красивая женщина, просто, дьявольски красивая,
молодая, хотя и не юная, за тридцать,
и она была вся в чёрном, как чёрная ночь,
Вошла молча, не поздоровавшись и красиво,
с природной и хищной пластикой опустилась в кресло,
даже не взглянув ни на девиц на кровати, ни на Марата,
словно она была одна.
*
40.
Марат быстро помахал рукой девицам, чтоб сваливали.
Девицы нехотя встали и, собирая с пола свои вещички,
с очень манерными лицами и телодвижениями
пошли в ванную,
– А ну, убрали гавно своё, – брезгливо, но спокойно,
имея в виду презервативы на полу,
не сказала, а приказала женщина,
не глядя в сторону ванной.
Одна из девушек обернулась и с вызовом сказала:
– Это не наше. Это его гавно… я думала ты уборщица?
– Тебе сказать – что я думаю? – не глядя на неё, тихо спро-сила женщина и девушкам сразу расхотелось знать, что она ду-мает.
