– А я-то думал, ты не расстроишься, потому что я – твой родной братишка, по которому ты очень соскучилась и которого очень сильно любишь и для которого ничего не жалко.
– Ну, поэтому, конечно, тоже, – продолжая смеяться, ответила она.
– Я понял, ты хочешь позлить меня, маленькая жучка.
– Как ты меня назвал? Пошли в дело детские клички?! Ну, держись, эйфеленок.
– А ты – сосиска вареная, – продолжил Андрей.
– Свин-пересвин!
– Гусеница опухшая!
– Андрей, остановись, я не могу. У меня от смеха слезы на глазах, а мне еще надо тебя довезти до дома.
– Это не дом, ты знаешь мое отношение к этой встрече.
– Ладно, давай сейчас не будем об этом. А зачем тебе нужен был мой чек? – спросила его Даша.
– А ручка есть?
– А ты знаешь, вопросом на вопрос невежливо отвечать!
– Хотя не надо, вроде у меня есть в сумке, – продолжил Андрей, не обращая внимания на комментарии сестры.
– А зачем тебе все это так срочно понадобилось, что ты хочешь записать?
– Стих.
– Не может быть, я не верю тебе. После смерти мамы ты написал стихотворение для нее и сказал, что больше этого не сделаешь никогда.
– Даша, я ошибся. С сегодняшнего дня я хочу писать стихи снова, и этот даже не мое желание. Они льются из меня, я просто инструмент Высших сил, мне надо записать эти строчки, иначе я взорвусь.
– Очень неожиданно, – ответила ему Даша.
– Готово! Послушаешь? – спросил ее Андрей спустя несколько минут.
– Ну конечно, братишка, я вся внимание. Неужели это твоя незнакомка тебя так вдохновила?
Ответом же ей была уже первая строчка стихотворения…
Зачем слова,
Когда все сказано в глазах.
В них нежность и любовь
И потерять тебя здесь затаился страх.
Еще здесь преданность
И восхищение тобой.
Надежда, что предназначен
Я тебе судьбой.
Слова порой бывают так жестоки,
Глаза же не обманут никогда.
Когда прочтешь в глазах моих ты эти строки,
В твоих глазах увижу отражение себя.
Глава 2
«Потерять, чтобы обрести»
– Я люблю эти ежегодные встречи лишь за то, что мы можем вот так долго с тобой болтать и проводить время весело, – сказал Андрей сестре.
Они ехали с Дашей до Коста-дель-Соль уже три часа, и впереди их ждало примерно столько же. Он очень любил свою сестренку и всегда был рад провести с ней хоть одну минутку. Ежегодные встречи на вилле у отца давали им возможность взять у времени кредит и наслаждаться обществом друг друга.
Когда мамы не стало, ему было около двенадцати. Сложный переходный период омрачился еще и тем, что ребенок никак не мог уложить в картину своего идеального мира. Тогда пришлось повзрослеть разом, как будто кто-то решил сделать из мальчика мужчину, даже не посоветовавшись с ним.
Мама для него была всем. С первых дней его жизни она окутывала его своими любовью и заботой. Он никогда не сможет забыть прикосновения этих рук с утра, которыми она заботливо проводила по его щекам и каждое утро, будто приглашая его в новый день, проговаривала: «Вставай, сынок, доброе утро». Ее руки всегда пахли ароматом печенья с корицей, и даже когда его не было на завтрак, они все равно так умело сохраняли этот запах в себе. Запах уюта и тепла, комфорта и безопасности, так пахла мамина любовь в его воспоминаниях.
И каждое утро этот запах чего-то родного сначала проникал в его еще дремлющее сознание, и лишь затем его глаза начинали приоткрываться. Своей теплой ладошкой мама проводила по его щеке, говоря ему о том, что «герою пришло время вставать, ведь его ждут великие дела».
