- Ну да, как спартанцы с их ответом врагам,- кивнула я, когда почувствовала, что наша умная машина начинает замедлять ход.
- Мы уже приехали? - спросила я, отмечая впереди КПП.
- Да, - коротко ответил Андерсон, останавливая машину. Я ожидала, что у нас сейчас будут проверять документы, но шлагбаум медленно открылся, пропуская нас вперед.
- Быстро, - отметила я и, пока мы приближались к целому комплексу высоких зданий, в глаза бросился знаменитый логотип “NASA”.
5. Глава 5.
На въезде я прочла “NASA. Исследовательский центр Эймса” и, пока мы объезжали по параболе главное здание администрации в вечерней подсветке, тихо спросила:
- Почему мы сюда приехали?
- Я здесь работаю. В том числе... - ответил он, и я бросила на него любопытный взгляд.
Не то, чтобы я была удивлена деятельностью Андерсона после его работы с Гуглом и знакомства с его домом и роботом, но мне было интересно, как он совмещал это с работой на Коула.
- А в Гонконге был в отпуске? - аккуратно спросила я.
- Нет. Мне не обязательно находится в центре с девяти до семи, - ответил он.
Я не удивилась этому ответу и, посмотрев направо, увидела в свете ярких фонарей целый комплекс зданий, вытянувшийся вдоль дороги по обе стороны.
- Что там? - спросила я.
- Разные лаборатории, - пожал плечами Андерсон.
- Какие? - не унималась я.
- Лаборатория калибровки баланса, - начал перечислять он совершенно обыденным тоном. - Лаборатория астробиологии и естественных наук, чуть дальше комплекс лабораторий по исследованию систем полета, имитации полета и наведения и прочее.
- Здесь наверное неимоверно интересно работать.
- По-разному, - вновь пожал он плечами.
Понятно, что для такого человека, как Андерсон, работать в таком месте было делом обыденным, но я, попав сюда, рассматривала все, затаив дыхание.
Мы выехали на прямую дорогу, и в глаза бросились высокие кубические строения из стекла и металла, возвышавшиеся по левую сторону.
- Что это? - продолжала я мучить Андерсона вопросами, который, определенно, не горел желанием быть экскурсоводом.
- Аэродинамический комплекс, - коротоко ответил он.
Мне не очень было понятно, что это такое, и я уже хотела расспросить поподробнее, но мы проехали еще одно здание с огромной, прикрепленной сбоку трубой, и я прочла “20G Centrifuge. Human powered Centrifuge”.
- Я правильно поняла? Здесь находится центрифуга, в которой готовят космонавтов для полетов?
- Нет, на ней проводят бесчеловечные эксперименты над людьми, - коротко пояснил Андерсон, и я, улыбнувшись шутке, продолжила мучить его расспросами.
- Что такое 20G?
- Это значит, что на ней можно создать перегрузку, в 20 раз превышающую обычную земную силу тяжести, - пояснил он и иронично добавил: - Но обычно экспериментируют не так жестоко.
Улыбнувшись, я благодарно кивнула за пояснения, а мы тем временем проехали вытянутую конструкцию в виде изогнутых белых труб.
- А это что такое?
- Одна из аэродинамических труб, - терпеливо пояснил он.
- Для чего они? - спросила я, чувствуя себя трехлетним ребенком-почемучкой, открывающей для себя совершенно новый мир.
- В них обдувают модели летательных аппаратов сильным или даже очень сильным потоком воздуха, чтобы посмотреть, как они себя поведут в полёте, - ответил Андерсон, а я уцепившись за “одна из” поинтересовалась:
- То есть такая труба здесь не одна?
- Нет. Их много на территории кампуса, - коротко ответил Андерсон, а впереди появился очередной комплекс зданий.
