– Мы тебя не тронем, – обещает тот, что с бутылкой.
Они разговаривают с ним, как с ребенком. Это придает ему некоторую уверенность.
– Как тебя зовут? – спрашивают они.
Мальчик называет свое имя.
Они идут дальше. Предыдущий жизненный опыт не подготовил мальчика к этой прогулке по лесу с мужчинами в грубой холстине; он не может определить, обычно это или нет. А вдруг случилось нечто из ряда вон выходящее, и позже дядюшка или учитель объяснят, что именно произошло? Но смогут ли они объяснить?
– Куда мы идем? – спрашивает он.
– Посмотришь, – отвечает мужчина с бутылкой.
В темноте лиц не видно.
– Погоди, – говорит другой мужчина, отходит в сторону и приносит откуда-то незажженный светильник, похожий на каретный фонарь.
Его приятель вливает в светильник какую-то жидкость из бутылки. Пахнет керосином. Светильник зажигают, подкручивают фитиль, и все идут дальше. Пес скулит и отбегает в темноту. Все молчат. Свет зажженного фонаря отбрасывает тени ввысь, на небо.
Мужчина впереди останавливается, поднимает фонарь над головой.
– Видишь?
Мальчик вглядывается в темноту, различает три обрубка толстых ветвей, уложенных поперек тропинки. Очертания обрубков чем-то знакомы. Его охватывает испуг. Мальчик понимает, что это – лошадиные ноги. Рука мужчины с лампой чуть вздрагивает, свет выхватывает из мрака край блестящей подковы, будто гвоздь, забитый в древесный ствол. Лошадиные ноги неподвижны.
– Ну что?
– Лошадь упала.
– Одна лошадь? – спрашивает человек с бутылкой. Голос у него ласковее, чем у приятеля.
– Не знаю.
– Чего стоишь? – говорит второй, взбирается на пригорок и поднимает фонарь повыше.
На земле лежат две лошади, обе на боку. Здоровенные тяжеловозы. Странно скрюченные, будто они упали на колени, сломали ноги и перекатились через голову. Пес сопит, шумно обнюхивает одну из лошадей.
– Они умерли? – спрашивает мальчик.
– Погоди, – неторопливо отвечает человек с бутылкой, тот, у которого ласковый голос.
– Ты чего? – возмущается тот, что с фонарем.
– Дурак ты, – говорит первый и поворачивается к мальчику. – Слушай, сынок, я их сейчас забью. Видишь, они упали, а встать не могут. Надо их прикончить.
Мужчина на пригорке опускает фонарь пониже.
– Смотри, раз тебе говорят, – замечает он.
Человек с бутылкой подходит к голове первой лошади, наклоняется и ударяет. Мальчику не видно, чем он ее бьет. Может, бутылкой. То же происходит у головы второй лошади. Громадные конские туши даже не вздрагивают от ударов. Мужчина разгибается. В руках у него ничего нет.
– Ну вот, я их забил. Видел?
Мальчик понимает, что надо соврать.
– Да, – отвечает он.
Мужчина подходит к нему, поощрительно хлопает по плечу. На ладони, пахнущей керосином, темнеют пятна крови.
– Значит, видел, – уточняет он.
– Да, видел, – кивает мальчик. – Ты забил двух лошадей.
Он осознает, что разговаривает с незнакомцем, как взрослый с ребенком.
– Молодец, одним ударом забил, – добавляет мальчик.
– Давай мы тебя назад отведем, – предлагает мужчина. – А если кто спросит, ты расскажи, что видел, как я их забил. Мы тебе посветим.
– Так я пойду? – спрашивает мальчик.
– Мы тебя проводим, сынок.
– Я дорогу найду, – говорит мальчик. – Даже в темноте.
Ужасы обратного пути меркнут перед мерзким отвращением, которое он испытывает к незнакомцу. Еще чуть-чуть, и от запаха керосина его стошнит.
– Так я пойду, – повторяет мальчик.
– Гляди, не забудь, что я сделал.
