– Уходи-и! – как будто старое дерево хрипло заговорило, шурша листьями.
Я вертел головой, ища автора этих недружелюбных слов, и понял, что зловещих голосов целый хор, враждебно шипящий в мою сторону:
– Уходи-и!
Пытаясь увидеть, кто меня так настойчиво прогоняет, я начал различать чёрные пятна, выделяющиеся на фоне общей черноты. Одно такое пятно устремилось ко мне и мощным ударом в голову отбросило назад. Удар был настолько сильным, что я перестал разбирать, где нахожусь и что происходит. Конечно, я и до этого мало что понимал, но теперь шансов понять совсем не осталось.
Я лежал оглушённым, и в теле пульсом билось только одно желание: «Хочу жить! Хочу жить! Хочу жить!»
Забрезжил свет, и постепенно чернота рассеялась. Через несколько секунд я оказался сидящим в кресле в своей гостиной: глаза вытаращены, сердце стучит, как пулемёт, место на лбу, куда пришёлся удар, ноет и жжёт.
Я осмотрелся, несколько раз глубоко вздохнул, ощупал лоб и лицо и только тогда успокоился: всё в порядке, я дома.
За окном уже стемнело. Взглянув на будильник, я удивился: два часа я сидел в кресле, а там, куда попал, прошло не больше полминуты.
А где это там?
Я понимал, что не спал, знал, что не бредил и что события не были галлюцинацией. Я до сих пор ощущал толщину хлыстов, выходивших из рук, чувствовал жжение во лбу и непреодолимую жажду жить, силу которой раньше даже не замечал.
Страшно уже не было, хотя ещё минуту назад там я собирался забиться в истерике.
Надо проанализировать.
Каким-то образом, слушая себя, я запустил необъяснимый механизм трансформации тела в структуру, которая напоминала пузырь непрерывно движущихся энергий. Структура светилась. Границы свечения уплотнялись и превращались в защитный слой. Конструкция напомнила капсулу: плотная оболочка защищала содержимое от внешних воздействий.
Вспомнил, как пузырь появлялся, и предположил, что он меняет форму и размеры в зависимости от условий, в которые попадает: то сжимается, то разрастается, то растекается. При этом вся структура, сначала опутавшая, а потом и заменившая тело, не ощущалась чем-то чужеродным: я сам ею и был.
Принять такую метаморфозу я не мог. Ну как человек может быть без туловища, рук, ног и головы и при этом лететь в невесомости в виде овальной светящейся мочалки? Нет, тут дело в изменении восприятия. Может, я посмотрел на себя в другом измерении?
«Значит, в другом измерении я амёба», – мысленно усмехнулся я, подбирая подходящую аналогию.
Я сел записать ощущения в тетрадь. Передать их словами оказалось нелегко, поэтому сравнение с амёбой – простейшим одноклеточным существом – подошло лучше всего. В качестве ядра – сгусток плотных энергий, которым было моё тело. В качестве мембраны – барьер, защищающий от окружающего мира. А в качестве ложноножек – хлысты, которые выросли из рук и вытянулись за пределы барьера.
Когда я в тетради упорядочил увиденное, всё стало не таким уж невероятным. Вот уж и вправду удивительное свойство человека: вместо того, чтобы принять пережитое как данность, ему нужно обязательно провести параллели с известными фактами и явлениями. Если в памяти не всплывает ничего похожего, голова включает режим несогласия. Когда мозгу не за что уцепиться, человек поливает грязью то, что не понял. Поэтому люди охотно закрывают глаза на многообразие вселенной, и наука вращается вокруг одной крупинки реальности.
