– Да, – отвечаю я.
Такси приезжает быстро. Люк целует меня в губы и просит звонить ему. Я уверена, что позвоню. Люблю получать то, что хочу и когда хочу. Моя игривая улыбка остается со мной всю дорогу через реку. Возможно, позвоню ему завтра. Возможно, буду спать с Люком, пока Стивен в церкви будет изображать из себя хорошего человека.
Новый любовник и кошка. Какая плодотворная суббота…
Когда я выхожу из зоомагазина с двумя огромными пакетами, приходит сообщение. Я надеюсь, что это Люк – спрашивает, сможем ли мы увидеться сегодня вечером, – поэтому ставлю пакеты на тротуар и достаю телефон.
Не повезло. Это Стивен решил испортить такой замечательный день. Вздыхаю, видя его имя. Хотя, с другой стороны, хорошо, что это не Люк. Я знаю себя: если он проявит нетерпение, я больше не захочу его. И все же я немного разочарована. Разочарование усиливается, когда я открываю текст:
Ты завтра будешь в церкви?
В жизни не читала менее стимулирующего сообщения. Слава богу, он не видит выражения на моем лице.
В твоей? – отвечаю. – У меня нет машины.
Заеду за тобой в 8.
Именно это мне и нужно, но меня охватывает бешенство: он мешает мне делать то, что я хочу. Если не получится еще раз перепихнуться с Люком, я хотя бы заберу свою кошку. Но приют открывается только в полдень, а посещение церкви со Стивеном – это гигантский шаг в нужном направлении.
Я ему не дала, так что достойна большего. Поход в церковь сблизит нас, а мне нужно, чтобы он был как можно ближе.
Закатываю глаза, а потом отправляю ему улыбающийся и сияющий смайлик.
Здорово! Жду с нетерпением!
И действительно жду с нетерпением. Теперь, когда я отодвинула в сторону свои сиюминутные пожелания, меня захлестывает радость.
Мне не терпится познакомиться с его семьей. С его друзьями. Окунуться в его самые сокровенные убеждения. Завтра он окажется в своей среде, и я получу достоверную информацию о том, что дорого Стивену Хепсуорту.
А потом прикину, каким образом все это у него отнять.
Сначала я не обратила внимания на ее нового парня. Мег всегда теряла голову от своих новых приятелей. Я же только спрашивала, каковы они в постели, и шла дальше.
Рано или поздно она вышла бы замуж, но для меня не имело значения, кто стал бы ее мужем, если б он смог воплотить в жизнь мою мечту о будущей семье Мег. Чем раньше та вышла бы замуж и родила детей, тем скорее у меня появилась бы возможность делать вид, будто и у меня есть семья.
Она встречалась с новым парнем три месяца. Роман развивался стремительно, они уже поговаривали о свадьбе, а потом вдруг разбежались. Я даже не сразу заметила это. Он заявил ей, что она недоразвитая и неуравновешенная. Я сказала ей, что он жадный говнюк. Он таким и был.
Через неделю, когда они помирились, я сказала: «Пусть так, если он хорош в постели». Мег весело засмеялась. Она была так счастлива.
Месяц спустя она позвонила мне, рыдая. Он заявил ей, что не желает иметь с ней детей, так как из нее получится дрянная, бесполезная мать. Если честно, я не понимала, из-за чего она так горько рыдает, – зачем обижаться на такую нелепость? Мег никогда не была дрянной и бесполезной.
Ее можно было назвать взбалмошной, и она точно была слишком доверчивой, однако с детьми ладила великолепно. Была с ними заботливой, доброй, всегда стремилась оказать им поддержку. Почему-то она купилась на его болтовню – вероятно, потому, что, несмотря на степень по английскому, продолжала работать официанткой и периодически напивалась в клубах.
