Читать онлайн Джон Долан - Джон и Джордж. Пес, который изменил мою жизнь

© John Dolan 2014 Cover photography @ George Brooks Illustrations @ John Dolan

© З. Мамедьяров, перевод на русский язык

© ООО «Издательство АСТ», 2016

Посвящается памяти Джерри и Дот Райан и Леса Робертса

Джорджу

– Как думаешь, Джон, сколько я сегодня заработал для тебя? – спросил Грифф, улыбнувшись от уха до уха.

– Откуда мне знать? – Я пожал плечами. – Червонец?

Я сидел на тротуаре Шордич-Хай-стрит и зарисовывал здания, стоявшие вокруг, – так проходил каждый мой день последние три года.

Пальцы замерзли, и я как раз думал, смогу ли купить чашку чая и какой-нибудь бутерброд, чтобы не умереть с голоду.

Джордж был, как всегда, рядом, завернутый в пальто. Перед ним стоял бумажный стаканчик, в который прохожие могли кидать мелочь.

– А сколько это – червонец? Я подзабыл.

– Ну ты и мажор! Десятка.

– Нет, Джон, побольше десятки будет.

Мне это понравилось. Хотя мы уже не один час сидели на улице, в стаканчике валялось всего несколько фунтовых монеток, немного никеля и горстка медяков. Каким бы ни был улов Гриффа, в тот день ему явно повезло больше, чем нам с Джорджем.

– Сотню фунтов? – полушутя, предположил я.

– Нет. Бери выше!

Грифф дрожал от возбуждения. Его переполняла энергия, но я не спешил заразиться его энтузиазмом.

– Но мне-то почем знать? Пять сотен?

– Еще выше.

– Тысячу?

– Выше.

Теперь я заинтересовался – удержаться было невозможно.

– Выкладывай уже!

– Джон, речь идет о тысячах.

– Ты серьезно? О каких еще тысячах?

– Ну… Если точнее, о пятнадцати тысячах фунтов.

Через секунду я уже стоял на ногах, смеялся и хмурился одновременно, недоуменно почесывая голову.

– Прямо так? Ты заработал для меня пятнадцать тысяч фунтов? Сегодня? Но как?

– Я продал пять твоих рисунков. Один из них ушел за пять штук.

Я понимал, что Грифф не врет, но никак не мог во все это поверить. Нужно было время. Такого праздника на моей улице еще не бывало.

– Надеюсь, ты не разыгрываешь меня, Грифф. Иначе…

– Джон, это истинная правда. Я продал пять рисунков. Получил за них пятнадцать штук.

Джордж, как обычно, сидел гордо и неподвижно. Его передние лапы стояли ровно, голова – высоко поднята. Выжидающе глядя на меня, он начал принюхиваться, готовый к любой команде.

– Ко мне, Джордж! Ко мне, мальчик!

Он вскочил на все четыре лапы и ткнулся головой в мои протянутые руки, как только я наклонился, чтобы поболтать с ним.

– Ты слышал, Джордж? Пятнадцать штук! Я разбогатею.

Я до смерти боялся потерять крышу над головой, но в эту краткую секунду все мои страхи рассеялись. Мне все не верилось, что услышанное было правдой.

Кажется, Джордж тоже отнесся к моим словам с недоверием. Он навострил уши и принялся наклонять голову то в одну, то в другую сторону – все его внимание было направлено на меня. Пасть его расплылась в довольной улыбке, глаза засияли.

«Когда я получу свою долю?» – сказал бы он, если бы умел говорить, ведь Джордж был тем еще маленьким мерзавцем. «Правда, рад за тебя, дружище, – добавил бы он, как мне кажется. – Ты заслужил передышку. Только не забудь, кто принес тебе удачу…»

Это случилось весной 2013 года. Мне исполнился сорок один год, и продажа этих рисунков стала всего лишь вторым счастливым случаем за всю мою жизнь.

Первым, действительно невероятным, стала встреча с Джорджем несколькими годами ранее. Тогда я еще не знал этого, но именно он стал моим ангелом-хранителем – этот пес перевернул весь мой мир вверх тормашками.

Не будь Джорджа, я бы не взял в руки карандаш и не принялся рисовать снова, после того, как несколько десятков лет отрицал свой талант, и никогда бы не встретился с Гриффом – местным галеристом Ричардом Ховардом-Гриффином. Я бы либо валялся в сточной канаве, либо угодил за решетку, либо отправился на кладбище – уверен, так и случилось бы.

Но вместо этого мне довелось сотрудничать с известными на весь мир уличными художниками, мои картины висят на стенах повсюду, от Нью-Йорка до Москвы, и у меня на счету уже есть успешная лондонская выставка. Но путь к этому был чертовски сложен. Когда я встретил Джорджа, я уже много-много лет, как оказался в ловушке: дома у меня не было, и жизнь моя представляла собой бесконечную череду преступлений, тюрем, депрессии и наркотиков.

Именно Джордж помог мне разорвать этот круг. Именно Джордж позволил творческой части моей души проявить себя и выйти из тени.

Это великое дело для молодого стаффордширского терьера, особенно учитывая, что и он хлебнул горя до того, как мы с ним встретились. Джордж – моя вселенная. Я люблю его до беспамятства и на этих страницах собираюсь рассказать о том, как он изменил мою жизнь.

Джордж появился в моей жизни зимой 2009 года. Я был совсем один и жил на временной муниципальной квартире над газетным киоском на Ройал-Минт-стрит, недалеко от Тауэра. Мне повезло набегами бывать там в течение двух лет, но на этом плюсы моей жизни заканчивались. Я страдал так, как только может страдать человек: у меня не было работы и не было дохода, к тому же я не мог справиться со своей зависимостью от наркотиков. У меня был только дом, и я прекрасно понимал, как мне повезло иметь хоть какую-то крышу над головой, ведь за последние годы я немало ночей провел под открытым небом. В детстве моя мама Дот говорила мне, что милосердие рождается дома, поэтому, встречая на улице людей, которым повезло меньше, я порой приглашал их на пару ночей к себе. Так я и познакомился с Бекки и Сэмом.

Я встретил их около станции «Тауэр-Хилл». Они сидели там и просили милостыню – милая юная парочка, обоим слегка за двадцать. Как и все бездомные попрошайки, они казались загнанными. Похоже, им нужна была передышка. С ними была овчарка, и она чем-то напомнила мне собаку, которая жила у меня, когда я был совсем юным. Так мы впервые и разговорились. Где-то через месяц я уже довольно хорошо знал Бекки и Сэма, ведь, как ни стыдно мне в этом признаваться, я тоже просил милостыню – за неимением лучшего. Я говорил, что был «стеснен в средствах», но вообще-то дела обстояли гораздо хуже. Мне с трудом давалась даже забота о себе. У меня не было ни гроша в кармане, и казалось, что иных вариантов, кроме как стоять с кепкой в руке, прося прохожих дать хоть немного мелочи несчастному бедолаге, не было. Так или иначе, всякий раз, когда я встречал Бекки и Сэма, мы старались подбодрить друг друга, передавая из рук в руки чашку чая, чтобы согреться, или делясь историями о том, что услышали от местных.

– Один парень сказал, что у меня классная улыбка, дал пятерку и пожелал удачи, – говорила Бекки.

– А мне один чудак заявил, что я позор рода человеческого и лучше бы мне броситься под автобус, – шутил я. Это было недалеко от правды, и только смех помогал мне не сдаваться.

Приближался декабрь, становилось по-настоящему холодно. Я по собственному опыту знал, как печально в это время оставаться на улице, поэтому предложил Бекки и Сэму некоторое время пожить у меня – если, конечно, они были не против. Они два года спали под открытым небом, поэтому неудивительно, что они тотчас ухватились за такой шанс, хотя я и предупредил их, что моя квартирка не похожа на номер в «Ритце». Там было влажно, холодно и тесно – места едва хватало для дивана, но они все равно преисполнились благодарности, радостно перебрались в эту комнатку и стали засыпать в обнимку прямо рядом со своей овчаркой. Они рассказали, что спасли собаку из какой-то ночлежки для бездомных, где у них на глазах ее избили до полусмерти, и это меня проняло. Я не раз становился свидетелем бездумной жестокости и насилия, да и сам собрал немало тумаков, пока жил на улице.

– Вы молодцы, правильно поступили, – сказал я Бекки. – Надо помогать друг другу.

Через несколько дней после переезда Бекки с озабоченным лицом взбежала по лестнице, ведущей в квартиру. Едва переведя дух, она спросила, можно ли привести в дом еще одну собаку. Я был ошарашен этим вопросом. Бездомным лучше не брать на себя лишней ответственности, ведь нелегко достать денег даже себе на пропитание. Как же потянуть еще и заботу о двух псах?

– Что такое, милая? Что случилось? – спросил я.

– Странная история приключилась, – начала она, отдышавшись.

Оказалось, что на одной из станций подземки Бекки наткнулась на пьяного шотландца, который предложил ей купить его собаку.

– И сколько за нее? – спросила она.

– Банка крепкого пива – вот ей цена, – ответил шотландец.

– Не смеши меня! – воскликнула Бекки. – Нельзя же продать собаку за банку пива!

Она взглянула на пса, который мирно сидел около шотландца, явно думая о своих собачьих делах. Он был молодым, красивым и очень живым: было просто безумием менять его на банку пива – хоть крепкого, хоть какого другого. Бекки решила, что шотландец не заслуживает иметь собаку, раз думает, что такова ей цена, поэтому пошарила в карманах и проверила, сколько у нее было денег.

– Слушай, я дам тебе двадцать фунтов, – сказала она. – Бери, но больше не возвращайся, понял?

– Ясно, крошка. Понял, – ответил он, считая деньги. – Кстати, его зовут Джордж.

Шотландец ушел, пошатываясь, а Бекки осталась, сжимая в руках потрепанный поводок Джорджа. Размышляя о том, что наделала, она надеялась только на то, что я позволю этому псу тоже жить в своей квартире.

– Почему бы и нет? – сказал я, дослушав ее рассказ. – Похоже, этому парню тоже нужна передышка. Давай, веди его сюда.

Бекки спустилась, чтобы забрать пса, и через несколько минут дверь снова отворилась – вошел Джордж. К моему удивлению, он был невероятно хорош собой. Собаки бездомных обычно выглядят не очень ухоженными, многие из них грязны и слабы, но этот пес, хотя и казался немного взволнованным, был полон жизни. Особого обаяния ему добавляло черное пятно вокруг левого глаза и уши разного цвета – одно темное, а другое светлое. На одном из них красовался порез, словно пес где-то подрался, но это ничуть не умаляло его красоты.

– Банка крепкого пива? – переспросил я. – Да твой шотландец, должно быть, спятил!

Я потрепал Джорджа по голове и сказал «Привет!», но не стал чересчур суетиться вокруг него, заметив, что пес чувствует себя немного не в своей тарелке. Думаю, этому вряд ли стоило удивляться. Ему, наверное, было нелегко в странной квартирке с новыми владельцами, но одному богу известно, какой была его жизнь с прежним его хозяином.

– И сколько он прожил у этого шотландца? – спросил я.

Бекки пожала плечами.

– Понятия не имею. Но мне кажется, Джордж довольно молодой.

Я согласился. Он уже не был щенком, но казался не старше полутора лет.

Джордж тихонько сидел на полу, осматриваясь, прислушиваясь и сохраняя при этом удивительную неподвижность. Он переводил глаза с одного говорившего на другого, а уши его вставали торчком при каждом звуке, доносившемся из подъезда. Он явно был настороже, но, похоже, оставался совершенно спокойным. Честно говоря, от Джорджа было не оторвать взгляд. Он сразу же понравился мне.

– Ты не мог бы несколько часов приглядеть за Джорджем? – спросила меня Бекки несколько дней спустя. – Я бы не стала просить, но это действительно важно.

У них с Сэмом была назначена встреча с социальным работником, который пытался вытащить их с улицы, и, как объяснила Бекки, они не хотели идти на нее с двумя собаками. Я знал, что овчарка всегда ходит за ними хвостом, и с радостью согласился помочь. За те несколько дней, что я знал Джорджа, он вел себя как шелковый. Он почти никогда не лаял, держался особняком и успокаивал меня одним своим молчаливым присутствием. Он оказался очень благодарным гостем.