– Джули?
– Что?
– Расскажи об опухоли.
Она и бровью не повела, отпила кофе и взглянула на меня. Ее глаза смотрели в упор, но я не могла прочитать эмоций во взгляде. Синий иней, как есть.
– Что именно ты хочешь знать?
– Всё.
– А как это обычно случается у людей? В моем случае все ровно так же, ничего сверхъестественного, – ее будто ничего не волновало. Холодная и отстраненная снежная королева.
– Но что сказали врачи? Что тебе делать?
– Алекса, все уже предрешено, не суетись. Операция в начале декабря. Что дальше? Не знаю.
– А лекарства?
– Я пью, что надо.
– А как ты себя чувствуешь? – Мой вопрос прозвучал неуверенно, говорить с Джули о таком представлялось чем-то нереальным.
– Со мной все в порядке, – она равнодушно пожала плечами. Да неужто ей и впрямь так все равно? Из всех людей, которых я знала в этой жизни, только ее я никак не могла прочесть.
– Почему я здесь, Джули? – я была растеряна уже какой раз за день.
– Пей кофе.
Кофе и впрямь был хорош. Может, она того и хотела – просто попить со мной кофе от делать нечего. Очень на нее похоже.
Мы ехали по аккуратной маленькой улочке с частными домами и небольшими магазинчиками, небо было невероятно голубым, а на губах еще оставался «честный вкус сигарет». Моя новая знакомая не проронила ни слова больше, а я погрузилась в созерцание пейзажей. Внутри у меня сладким ликером разливалась чувство безмятежности несмотря на спонтанность всего произошедшего.
– Вылезай, – Джули остановилась у ворот самого последнего дома на улице, стоящего в некотором отдалении от других.
Я покорно вышла из машины и стала доставать из багажника чемодан, хозяйка дома уже открыла ворота и опять ждала меня со скрещенными на груди руками. Перед моими глазами предстал двухэтажный дом из обычного оранжевого кирпича с покатой крышей. На земле было множество розовых кустов, пестревших разными цветами: красный, розовый, белый и желтый. Я смекнула, что это любимые цветы загадочной Джули.
Она безмолвно провела меня в комнату, где мне предстояло жить этим летом. Оливковые стены, белая односпальная кровать с белым постельным бельем, да и все остальное тоже было белым: стол, стул и платяной шкаф. Довольно лаконично. В окно без занавеси приветливо били яркие солнечные лучи.
– Можешь делать здесь, что хочешь. Я этой комнатой не пользуюсь. Ванная на этаже, – сказала она и удалилась. На самом деле, все это начинало мне нравиться.
Позже я разложила вещи из чемодана и приняла душ, собираясь предпринять прогулку к морю. Сменила зеленое платье на белое почти в пол, попыталась расчесать кудряшки – получилось не очень, поэтому я собрала их в косу. Косметику еще в Москве решила принципиально не брать, устроив себе отдых от всего, и нанесла лишь уходовые средства. Отражение в зеркале улыбалось, а солнечный свет сделал из моих карих глаз медовые. Отдых начинался.
Я не помню, сколько провела на побережье, но когда решила уходить, солнце уже клонилось к закату. Море лечит душу. Это я поняла, когда после окончания девятого класса и трагической первой любви очутилась в Турции. Тогда мне впервые довелось испытать чувство совершенно пустой головы – я смотрела на волны и не думала ни о чем и даже не сразу заметила это, а когда заметила, пришла в шок. Никогда в своей жизни я не знала этой легкости – шестеренки внутри меня всегда крутились, жужжали и иногда даже выводили из себя. Я всегда думала, и даже во сне видела красочные сны, ни разу не провалившись просто в забытье. Я даже записывала свои сны, ведь их сюжеты были мне интересны, и просто выкидывать их из сознания мне не хотелось.
