– Дорос. И хочу его примерить.
– Тогда вперед, – указал он на вскрытый ящик.
Я уже был облачен в ЭНУр, так что сразу сел в ложемент экзоскелета. Вообще ЭСУр настраивался в двух вариантах: при надетом ЭНУре и без него. Но начать подгонку я решил, имея на себе свой первый экз. Ноги расположились на педалях экза, еле дотягиваясь до них. Пальцы рук тоже чувствовали себя слишком свободно в предназначенных для них «креплениях». По команде Игоря автоматика за считанные мгновения стянула элементы управления экзоскелетом, подогнав их точно под мою фигуру.
– Теперь откалибруем силу обратной связи, – скомандовал Игорь.
В течение следующих десяти минут мы настраивали несколько режимов работы экзоскелета: при максимальном усилении, при условном нахождении в невесомости, когда даже легчайшее касание педалей может привести к неконтролируемому кручению. Чтобы этого не допустить во втором режиме отзыв экзоскелета был минимальный. Стандартное усиление, вариант «тренировка» – когда энергия на сервоприводы идет по минимуму, отчего нагрузка на мои собственные мышцы возрастает многократно.
Закончив с этим, мы перешли к присоединению модулей. Броня, оружие, связь – с ними проблем не было. С прыжковыми двигателями и парашютом тоже. Только Игорь предупредил, что перед выходом на задание необходимо будет проверить их работу и откалибровать для «мозгов» движков центр тяжести моего экза для предупреждения крена в полете. Самым сложным оказалась установка модуля жизнеобеспечения. В модуле имелась специальная синтетткань в жидком состоянии с россыпью датчиков формы. Расположив датчики внутри моего экза, что и было самым проблематичным и, активировав их, мы с Игорем наблюдали, как вязкая жидкость синтетткани словно живая стремится добраться до датчика и вобрать его в себя, после чего тянется к следующему и так происходило, пока все датчики не оказались облеплены ею. Как и я сам, что сидел все это время внутри экзоскелета и смотрел, как жидкость растекается по мне, не оставляя ни одной самой малой щелочки, через которую мог бы улетучится воздух. Когда процесс завершился, через самый большой датчик, расположенный на моей груди, внутрь стал поступать воздух. Он надул всю конструкцию до такой степени, что между мной и стенкой спецткани было не меньше двух сантиметров. После чего по ткани прошел ток, «зацементировав» ее. Теперь от моего лба через грудь до паха шла цепочка датчиков системы жизнеобеспечения. Нажав на наиболее крупный из них, что был в районе груди, я дождался, когда ткань распадется вдоль этих датчиков как по шву на две половинки и выпустит меня наружу.
– Баллон с воздушной смесью крепится в районе твоей шеи, – указал Игорь. – Не забывай его проверять. А то, знаешь ли, были случаи, когда маленькая трещинка, не замеченная на земле, в космосе расходилась, и время работы СЖО стремительно сокращалось… – мужик горько усмехнулся, что-то вспоминая.
– Учту.
– Тогда до завтра. Сегодня проверять работу экза уже поздно.
Тепло попрощавшись с новым подчиненным, я пошел на выход. И так был последним из-за большего количества модулей для установки. Выйдя за пределы ангара, я постоял, вдыхая холодный осенний воздух и наблюдая, как небо постепенно становится черным. Спать пока не хотелось и, вспомнив совет отца, я решительно двинулся к казармам девчонок. Надеюсь, Жанна меня не станет сразу прогонять.
