«Что ты делаешь, Эйлин? В твоей жизни уже был мужчина, и во что это вылилось?» – пронеслось у меня в голове. Но…
– Твой супруг на работе? – небрежно спросил Гел. – Или…
– Я разведена, – отрезала я и высвободила руку. – Отец моей прекрасной дочери – чудовище.
– Прошу простить мою бестактность. – Гел перехватил мою руку, опустился на одного колено и…
И обжег поцелуем мою кожу.
– Я ни в коем случае не хотел тебя обидеть, Эйлин. Просто я ничего о тебе не знаю, вот и ударил по больному. Позволь мне искупить свою вину?
– Проводи меня до хорошей кофейни: хочу купить дочери и Карин пирожных. – Я не смогла устоять против его улыбки.
И против его серебряно-серых глаз тоже. И вообще, прошло уже столько лет с моего последнего поцелуя, что…
«Остановись, Эйлин! Потом больнее будет!» – крикнула я на саму себя.
Но Тшерр так весело и задорно скакал вокруг нас, что совсем не хотелось задумываться о будущем. Зачем, если сейчас все хорошо?
Отбросив лишние мысли, я позволила себе насладиться прогулкой. Шли мы довольно неспешно, и моя рука вновь оказалась в плену Гела. Мужчина спокойно и с юмором рассказывал о своей учебе в Академии Стихий и о том, что теперь Арлетт, его ровесница и подруга, мечтает затащить его в преподаватели.
– А какой из меня профессор? Я же после Академии… – тут он осекся, криво улыбнулся и перевел тему: – А вот и самая чудесная кофейня.
Я подняла глаза и усмехнулась:
– А вот и мое фирменное везение.
– Прости? – Гел недоуменно посмотрел на меня.
Но я только отмахнулась и спокойно прошла внутрь той самой кофейни, на террасе которой нас с Деми обидели. А я, признаться, так и не смогла привыкнуть к такому отношению.
И, конечно же, за стойкой находилась именно та красавица, что отмахнулась от нас с дочерью.
– Наскребли мелочь? – прищурилась она и, увидев Гела, испуганно ойкнула. – Простите, а...
– Демельза говорила, вас прогнали из кофейни, – тихо произнес он. – А ты сегодня сказала, что это фирменное везение.
– Гел, – я положила ладонь на его предплечье, – давай просто зайдем в лавку и купим там печенья?
– Ты хотела порадовать дочь пирожными, – напомнил мужчина.
– Пирожные из этой кофейни встанут мне поперек горла, – честно сказала я. – И Деми тоже. Не смотри, что она ребенок.
Он кивнул, отмахнулся от лепета стоявшей за стойкой девушки и кивнул на выход.
– Что ж, я знаю еще одно прекрасное место. Главное, не брать там кофе.
– Почему? – удивилась я, выходя вместе с ним.
– О, – Гел приобнял меня за талию и мягко направил к выходу, – хозяин кафе уже лет десять бьется над тем, чтобы вывести кофе с добавочным ароматом. Начал с вишни. Бр-р, кофе с вишневым привкусом получился наиомерзительнейшим.
– Неужели не проще сварить кофе со специями?
– Как сказал алвориг Шокли, со специями каждый может, а он – особенный. Но надо признать, что у него сложился свой клиентский круг. Люди приходят попробовать новинку, чтобы после обругать ее в кругу единомышленников. Правда, круг ценителей очень узок. Буквально с десяток человек.
Так, посмеиваясь и стараясь не наступать на лапы Тшерра, мы шли в совершенно неизвестном мне направлении. И у меня не возникло и тени сомнений, когда Гел потянул меня в сторону довольно сомнительного здания.
Но, прежде чем завести меня внутрь, он чуть замялся и попросил без него сюда не приходить.
И едва мы вошли внутрь, стало ясно почему: это было скорее чужое убежище, чем кофейня. Огромный зал с домашним убранством, камин, перед которым стоят пять разномастных потрепанных кресел. В одном из которых сидит бледная красивая темноволосая девушка, а на ее коленях дремлет какая-то толстая птица. Утка? Или лебедь? Не видно.
