Я тут же забыла, что около меня продолжала топтаться Алиса, и шагнула навстречу Егору.
Приблизившись, Свободин прикоснулся к моему локтю, но так нежно и трепетно, что где-то в глубине моей души вспыхнуло незваное тепло, которое против воли охватило меня, рассыпаясь мурашками по коже.
Я пыталась убедить себя, что прикоснулся он ко мне чисто машинально, но мне это плохо удавалось.
— Егор, что случилось? — будто во сне я подняла руку и невесомо коснулась пальцами руки Егора. Он был обеспокоен, и эта нервозность передалась мне, я сразу подумала о Виктории Викторовне.
— Сонь, хорошо, что я тебя встретил. Маме плохо.
— Что с ней?
— Головные боли.
— Иди в палату, я сейчас приду.
Егор посмотрел на меня, кивнул и, развернувшись, направился обратно в палату. Я шагнула было за ним, но вдруг услышала около себя вздох. Алиса! Я совершенно забыла, что она здесь. Повернувшись к девушке, я рассеянно пробормотала:
— Иди работай, — она удивлённо посмотрела на меня, но ничего не сказала.
Я же кинулась к сестринскому блоку, где лежали нужные мне препараты.
Не медля ни секунды, я кинулась в помещение, где находятся у нас так мне сейчас нужные препараты – нужные, чтобы помочь Виктории Викторовне.
Тем более о помощи меня попросил Егор. А ему я отказать не могу.
Открыв дверцу шкафа, в котором лежал нужный мне препарат, взяла одну ампулу и положила её к себе в карман. Также захватила шприц с иглой и вату со спиртом, чтобы обработать кожу перед уколом. Вышла из кабинета, закрыла его на ключ, и быстрой походкой двинулась в сторону палаты, где меня уже ждали.
Стоило мне только зайти, как Егор подорвался ко мне.
— Я уже думал, ты не придёшь, — голос его был взволнован, а волосы торчали в разные стороны.
— Я же сказала, что приду, — кивнула ему и сделала шаг к кровати.
Мой взгляд упал на маму Свободина, которая лежала на кровати и была белее мела. Мне было жаль женщину, которая проходит через такие муки. Даже представить не могу, как тяжело ей даются эти боли.
Видно, насколько ей больно.
Подойдя к кровати, присела на её край. Виктория Викторовна приоткрыла глаза, поморщившись – настолько боль была невыносима, что терпеть её не было никаких сил.
— Соня. Ты пришла, — её голос был тише дуновения ветерка, а её рука, потянувшаяся было ко мне, остановилась, едва оторвавшись от простыни, и обессиленно упала. Тогда я обхватила её ладонь и легонько сжала.
— Я пришла, Виктория Викторовна. Сейчас я сделаю укол, и вам станет легче. Хорошо? — женщина кивнула.
— Спасибо.
И прикрыла медленно свои глаза. Я же вынула из кармана всё необходимое: смочила ватный диск спиртом, набрала в шприц лекарство и обработала руку мамы Егора.
— Соня, ты знаешь, что делать? Уверена? Ей после этого станет легче?
Повернула голову в сторону Свободина, который стоял чуть поодаль от меня. Нахмурилась.
— Ты мне не доверяешь?
Но в ответ я услышала лишь молчание, которое кольнуло в самое сердце. Неприятно было знать, что некогда родной и любимый человек сейчас тебе не доверяет. Да, может быть, в этом есть моя вина – в прошлом без объяснений причин я просто исчезла. Но сейчас он сам меня нашёл. Можно сказать, сам попросил о помощи и при этом не доверяет.
Тогда зачем он просил меня о помощи? Подошёл ко мне в холе клиники?
— Егор, ты мне не доверяешь?
Спросила ещё раз, смотря прямо в его холодные синие глаза. Мне нужно знать, что он мне доверяет. Без этого я не смогу сделать укол Виктории Викторовне. Не смогу ей помочь, облегчить её боль.
