Напротив, рядом с входом в палату сидит Лившиц с планшетом. Периодически с кем-то созванивается по делам...
Мой взгляд иногда скользит по нему.
- Медведев, поезжай домой. Поздно. Маша волнуется.
Он следит за моим недоброжелательным взглядом на Лившица.
- Я ей позвонил. Маша за тебя волнуется.
Несколько раз к нам подходит врач, пытаясь объяснить, что Марьяна будет спать до утра. Но я все равно остаюсь. И Лившиц, раздражаясь на моё присутствие, тоже.
- Лови... - скидывает что-то мне Медведев.
- Что это?
- Отчет с места аварии.
Пролистываю фотки. И экспертное заключение. Нет, Лившиц в аварии не виноват - трезв и правил не нарушал. Но... только одна маленькая деталь... Встречная летела со стороны водителя. И, судя по схеме, ему пришлось как следует вывернуть руль, чтобы тачка влетела не в него, а со стороны Кошкиной. Рефлекс самосохранения? Другие обстоятельства и тачки на дороге? Не было времени на оценку ситуации? Винить за это нельзя. Всё понимаю. Но виню!!
Поднимаю на него снова глаза. Встречаемся взглядами.
- Кто Вы? Что Вам нужно от Марьяны?
- Кто спрашивает?
- Я же сказал, - недовольно.
- Вы соврали.
- Окей. Муж будущий.
- В этом Вы, господин Лившиц, тоже заблуждаетесь.
- Почему это.
- Это Вам Кошкина сама объяснит, как придет в себя.
Да тебе конец, Лившиц, за то, что Алёнка осталась в детском саду в неведении - где мама.
"Завтра суббота, - вспоминаю я. - садик не работает и... Куда ж её денут?! "Опеке" отдадут?"
- Медведь.
- М?
- Алёнку надо забрать. Завтра суббота.
- Кто ж тебе её отдаст? Мать должна написать доверенность.
- Она на меня никогда ее не напишет. Скорее на этого Лившица, - понижаю я голос. - Родители у нее теперь в Норильске. Пока найдём их, пока доберутся... Да там и самолёты не всегда летают зимой. А забрать надо утром!
- На Лену пиши, на сестру. Она ее воспитатель и уже по факту знакомый, близкий человек. Есть у тебя ее паспортные данные?
- Есть...
За ресепшеном опять никого. Я вытаскиваю лист из принтера и отыскав в интернете форму для доверенности пишу.
А что, если Кошкина всё-таки совсем отмороженная и Алёнка моя?
- А, черт... - строчка уезжает вниз.
Скомкав бросаю в ведро и пишу заново.
- Что Вы делаете? - притормаживает проходящая мимо медсестра.
Показываю ей удостоверение.
- Я у вас лист бумаги одолжил и ручку. Скажите, пожалуйста, а вещи Кошкиной из одиннадцатой палаты где?
- Старшая сестра сдала в гардероб.
- Паспорт, телефон?...
- Это у нас, здесь.
Толкает одну из дверей. Открывает ключом шкафчик. Показывает мне пакет.
- Только я вам это не могу отдать. Неположено.
- Отдавать не надо. Я только прописку в паспорте уточню и всё.
Пролистываю паспорт, фотографирую страницы. Фотка новая. Паспорт сменила. Нашего штампа о браке нет. Страница девственно чиста! Тоже меня стёрла?
С трепетом открываю следующую страницу. "Дети" - Алёна Александровна Кошкина.
Не Львовна.
И не Германовна.
Марьяна тоже Александровна. По отцу записала?
Нда... Вот теперь у меня точно есть несколько вопросов!
Дата рождения... Закрывая глаза, представляю себе календарь, начиная отсчитывать назад месяцы.
Плюс-минус... Где-то там на границе нашего расставания.
Тихо матерюсь, качая головой.
- Зараза!... Чтоб тебя!...
- Что?
- Это я не Вам.
Возвращаю все обратно, наскоро оформляю доверенность. Стаскиваю ручку.
Теперь любыми неправдами мне нужно получить её подпись.
