– Для чего ты сотворила эту глупость? О характере я твоем осведомлен, не удивила.
Я незаметно улыбнулась.
Папа у меня был красивый, несмотря на возраст за пятьдесят. И мама тоже красавица, папа ее никогда не обижал. Почему же со мной так?
– Не хотела быть твоей вещью, которую можно выгодно продать… – вымолвила тихо, без дерзости. Мурад ее заглушил. Заставил голову склонить… как обычно, ненадолго.
Отец тяжело вздохнул, потер лицо. Я мельком бросила на него взгляд – он не был зол. Скорее, устал. Очень сильно.
– Матери скорую вызывали. Ты не потрудилась даже с ней выйти на связь, – жесткий упрек. – Приехали Мурад, Эльмана вызвали из Петербурга. Ради тебя.
Я содрогнулась.
Я не знала, что все было так плохо. Теперь понятно, почему все братья здесь.
– Я сорвалась…
– От чего? От сытой жизни? – отец разозлился и резко замолчал.
Я подумала об Эмиле. Когда он злился, то хватался за сигареты и добрел. Но папа не курил, и если он злился, то так, что плохо становилось всем.
– Ты считаешь, что я продал тебя. Допустим.
Отец ходил по кабинету туда-сюда, сложив руки за спиной. Я вобрала голову в плечи, осторожно наблюдая за его ногами.
– Допустим, я хреновый отец, которому все равно на единственную дочь. Однако, эта сделка спасла жизнь всем. Твоей матери, твоим братьям, мне. Тебе.
– Не думала, что я настолько ценная…
Отец пропустил мою колкость мимо ушей. Сегодня на его лице читалась особенная горечь, плечи были опущены сильнее обычного.
– Почти тридцать лет назад у твоей матери родился брат. Камаль – это единственный наследник твоего дедушки Булата, которому должно было достаться все: этот город, мой бизнес, мои деньги.
– Почему не досталось?
– Потому что я забрал. Я себе присвоил. Он был еще слишком мал, и о наследнике не знал никто из чужих, кроме Басманова Эльдара. Пообещав отдать тебя, я сохранил эту тайну. И все мы до сих пор живы.
– И Камаль ничего не имеет, – поняла я.
Отец был слишком близко.
Возвышаясь надо мной, он заставлял поверить меня в его правду:
– Все останется тебе и твоим братьям, ты должна быть благодарна. Выживает сильнейший, София. Такова плата за роскошь, которой были окружены ты и твои братья.
– Я доучусь? – задала последний вопрос.
Кажется, отец выдохнул. Поверил в то, что я приняла свою участь, а я… я уже ни в чем не была уверена.
– Я буду настаивать, чтобы ты доучилась в Москве, – заверил отец и даже погладил меня по щеке. Я отвернулась, кусая губы.
Вот и правда.
Теперь ты знаешь, за что расплачиваешься, София. За Волгоград, за Петербург, за успешный бизнес братьев и влиятельность отца.
Лучше бы я не рождалась!
В кабинет вошла мама. Я узнала ее по мягким шагам, она принесла отцу кофе и заодно убедилась, что я в порядке.
– Вы всегда любили друг друга? – я посмотрела на родителей.
– Что ты имеешь в виду, детка?
В голове сидели слова Эмиля и та чушь, которую он рассказывал мне. Я хотела убедиться, что Эмиль просто сошел с ума.
– Ты хотела первого ребенка от папы?
– София? – отец побагровел, его голос изменился. – Что за вопрос?
Я стала наблюдать.
Кружка в маминых руках задрожала, она бросила беспомощный взгляд на папу, и мои самые худшие опасения подтвердились. Эмиль знал, что говорил мне тогда. А я звала его сумасшедшим.
– За что сидел Давид пять лет? – продолжила я.
На красивом мамином лице отразился ужас, и я вдруг узнала: моя мама многое пережила. Так просто кофе не проливается и пальцы не дрожат.
