Мама выронила тарелку из своих рук. Я не помогла ей собрать с пола еду, упрямо нарезая салат.
Продали. Как вещь продали.
Ужин проходил напряженно. Между родителями царила гармония, лишь только я чувствовала на себе недобрый взгляд Мурада.
– Эльман, как у тебя дела на заводе в Петербурге? – спросил отец.
– Дела идут в гору. Скоро будем расширяться. Ты был прав, когда посоветовал мне занять нишу строительного бизнеса.
– Это твое, я чувствовал, – улыбнулся отец. – Ну, Мурад, как дела в университете? Не разочаровался в юридическом?
– Вообще не разочаровался. Да и сестра всегда под присмотром, в одном студенческом городке учимся, – довольно проговорил Мурад.
Я смотрела в тарелку молча.
Игра слов. Не более.
Они уже все обсудили в кабинете, а это просто игра на публику, чтобы нам с мамой показать, какие хорошие сыновья выросли. Папа ни на кого из детей денег не жалел. В его защиту стоит сказать, что и на меня тоже. Все самое лучшее: дорогая одежда, большой дом, высшее образование. Эльман и вовсе учился заграницей, но мне этого не светило.
– Дамир, в школе все хорошо? – прищурился отец. – Как прошло сегодняшнее занятие по боксу?
– Супер, пап. Когда я вырасту, то тоже буду строителем! – ответил малой. Ему было всего двенадцать.
Мама тихо рассмеялась, взглянув на младшего сына.
– Малыш, Эльман у нас не строитель. Он директор. Как и папа.
Обо мне не спросили. Папа так наказал – молчанием. Я доела, поблагодарила за ужин и уже хотела вернуться в спальню, как отец обратил на меня свое внимание.
– София, можешь подниматься в мой кабинет. Я скоро подойду.
Я послушно кивнула. Взгляд заметался по столу в поиске поддержки.
Я нашла ее в глазах Эльмана.
– Мам, пап, я переночую сегодня у вас, – решил он.
Родители были рады. А у меня вырвался вдох облегчения – брат не даст меня в обиду, даже если Эмиль не позаботился обо мне и не вырезал из камер то, как мы проводили ночи вместе.
Я зашла к себе на несколько минут, когда телефон на кровати издал невнятный звук. Я схватила его в руки, на экране - неизвестный номер и всего два слова:
«Не бойся».
Эмиль. Это был знак от него, что он уберег. Я стерла сообщение и заблокировала абонента. Не хватало, чтобы переписку кто-нибудь прочел.
17. Глава 17
После встречи с Мурадом наедине с отцом я чувствовала себя куда спокойнее. В его кабинете был зажжен приглушенный свет, взгляд папы был направлен четко в экран ноутбука.
– Я могу подождать у себя, – предложила я.
Нервы были на пределе.
Вероятно, по почте ему прислали материалы из гостиницы. Я чувствовала себя экспонатом в золотой клетке… Шаг влево, шаг вправо – расстрел.
– Я почти закончил, – отозвался отец.
Я рассматривала картины на стенах, дорогую лепнину, светящийся логотип яблока на ноутбуке отца – все, лишь бы не чувствовать на себе его пронзительный взгляд.
Папа пытался разгадать мои чувства. Что я скрываю. Ему было мало нарезки фрагментов, на которых я была одна. Вот, я возвращаюсь в номер, когда Эмиль остался в бассейне. А теперь передвигаюсь по холлу, ведь Эмиль велел не ждать, пока он докурит.
Я знала, что на видео все будет хорошо. Закончив просмотр, отец захлопнул ноутбук и начал допрос:
– Чем ты платила за одноместный номер?
– Была наличка. Я копила, – мой ответ был готов заранее.
– Сколько?
– Девяносто тысяч.
Отец кивнул, видимо, своим расчетам. Если Эмиль позаботился обо мне, значит, и номер на меня записал липовый. Не такой богатый и дорогой, чтобы по финансам все сходилось.
