– Так артисты мы, – ответил раб и радостно заулыбался. – Буся силач и очень хороший жонглёр, а я фокусы показываю. – Он задёргался в цепях, будто бы пытаясь их скинуть. – Как бы… Это бы… – Он осмотрел королевских слуг и обратился к Мелиссандре: – Сними эти штуки, я тебе такие фокусы покажу – закачаешься!
– Спасибо, но нет, – отказалась Мелиссандра.
– А ты что это, красавица, фокусы не любишь? – фривольно подмигивая, спросил раб.
Цокнув язычком и от обращения, и от пошлого подмигивания, Мелиссандра подала знак слуге. Тот ткнул доходягу палкой и объяснил:
– К госпоже надлежит обращаться «её величество» или «королева».
– Ух! – воскликнул раб от удара, а затем ещё громче добавил: – А ты что, и правда королева?
– А что, по мне не видно? – спросила Мелиссандра, давая знак ткнуть раба снова.
– Ух! – раздалось снова, и вновь следом прозвучало нахальное: – Так на тебе не написано.
По углам зашептались слуги, а Мелиссандра лишь усмехнулась.
– Как будто ты умеешь читать, раб, – надменно сказала она.
– Умею. Я много чего умею. – Два серых опала блеснули, подмигивая. – Ты развяжи, а я покажу. Тебе и не снилось.
Мелиссандра приподняла бровь. Впервые в её темнице оказался настолько глупый и упрямый раб. Ещё и с такой странной внешностью. Она подала знак слугам, и раба ткнули ещё пару раз и посильнее.
– Да понял я, понял. Королева или её величество, – отозвался раб, пытаясь увернуться от очередного удара. – А имя у королевы есть?
И Мелиссандра впервые за утро искренне улыбнулась. Его упорство начинало ей нравиться.
– А ты знаешь, раб, что я могу приказать избивать тебя до тех пор, пока ты не сделаешь всё, что я захочу? – спросила она и мысленно прикинула выносливость раба. Палок на двадцать его должно будет хватить. Но не больше. – Пожалей своё хиленькое тельце: исполни приказ своей королевы…
– А я, вроде, ещё присягу тебе не давал, красавица?
Очередная наглость стала последней каплей.
– Тридцать палок! – приказала Мелиссандра и отошла на пару шагов назад, чтобы не запачкать сапожки.
* * *
Приготовления прошли быстро. Опытные в таких делах слуги открыли клетку, отстегнули от цепей доходягу и, подгоняя его палками, вывели наружу.
Раб ничуть не боялся грядущего наказания, с интересом разглядывая происходящее. Он послушно исполнял все приказы и не сопротивлялся даже тогда, когда его руки сковали вместе и толстой плотной верёвкой подтянули к потолку, заставляя приподняться на носочках.
В душе Мелиссандры зашевелились сомнения: а всё ли идёт так, как задумано? Слишком уж спокоен был раб.
Но вот самый крепкий из слуг выбрал одну из палок – потолще, – встал у раба за спиной и посмотрел на королеву, ожидая приказа.
– Действуй, – сказала Мелиссандра, кивая.
Началась порка, и снова всё пошло не по плану…
Гулко прозвучал под каменными сводами темницы первый удар, а за ним туда же вознёсся стон раба. Но какой-то не очень страдальческий… Скорее наоборот.
– А! – вскрикнул раб и сладострастно добавил: – О, да-а!
Раздался второй удар.
– Ещё! Ещё! – заголосил раб.
Мелиссандра поджала губки с обиды. Да как так-то?! Он что, издевается? Она хотела подойти ближе, чтобы ей стало видно лицо раба, а не только его спина, но после третьего удара раб внезапно разразился гневной тирадой.
– Ты как бьёшь?! Тебя кто так учил бить? – заорал он и недовольно проворчал: – Понаберут по объявлению… Тьфу! – Подвешенный в кандалах он изогнулся, пытаясь повернуться лицом к слуге, который его бил. – Да возьми ты палку нормально. Что ты её как рыбу тухлую – двумя пальцами держишь?! Во-от! Да двумя руками возьми, остолоп! Возьмись как за самое дорогое. Представь, что это твой… – Раб оглянулся на Мелиссандру, та вопросительно приподняла бровь. – Что это твой меч, – исправился раб и уточнил: – Двуручный. – Он подмигнул королеве и продолжил поучать её слугу. – А теперь размахнись нормально и бей!
