И стало удивительно тепло и уютно. Плотнее прижалась к неровной поверхности дерева и, кажется, задремала, сквозь прикрытые веки рассматривая человеческий силуэт…
5. ГЛАВА 5
Проснулась, как от толчка и не поверила собственным глазам. Мое тело с удобствами возлежало на огромном мешке с картошкой, заботливо укрытое невесомым пуховым одеялом из запасов ведьмы. Я не помнила, как очутилась в подполе, не понимала, что происходит. Наверное, воображение сыграло злую шутку. Впрочем, одеяло на редкость выглядело правдоподобно и никакой иллюзией не пахло.
— Вон оно как бывает, — пискнула, вскакивая на ноги. От резкого движения закружилась голова, и я плюхнулась обратно, уже снизу рассматривая размытые и хорошенько замороженные отпечатки пальцев на маленьком квадратном окошке, являвшемся для меня единственным источником света. Значит, я все-таки умудрилась проникнуть в дом… Наследить умудрилась точно...
И, значит, у меня есть шанс не получить оплеуху!
Быстро вскочила повторно. Аккуратно сложила одеяло и приткнула его за банки с припасами. Протерла ледяное стекло, «разглаживая» рисунок горячими руками, растапливая морозный узор, и резво бросилась в свою комнату. Не успела достигнуть лестницы, как дверь в комнату ведьмы отворилась. Недовольная старуха уставилась на меня злым немигающим взглядом. Мурашки резвыми кобылицами пробежали по позвоночнику. Но способность соображать в стрессовой ситуации — главное качество настоящей ведьмы.
— Проснулась, — коварная улыбка появилась на сморщенном лице.
— Я давно на ногах, — ранние пташки, они такие… непредсказуемые.
— Хорошо, Измира. Нам предстоят великие свершения! И приведи себя в порядок, ты — ведьма, а не замухрышка деревенская!
И сказала-то как гордо! Организм, измученный холодом, голодом и неизвестностью дал сбой. Сердечко билось в груди так громко и часто, что, казалось, его слышу не только я, но и ведьма. От страха оно рвалось на свободу, наплевав на земное притяжение и клетку из ребер!
Кивнула, приседая в благочестивом поклоне. Только духи знают, каких усилий стоило мне это простое действие. И тихонько выговорила:
— Да, госпожа. Я в вашей власти, госпожа.
— Ты еще здесь? Я велела привести себя в порядок! И одень парадный балахон. Мы идем в свет.
Слово «парадный» отнюдь не означало новый или, может быть, праздничный. Вовсе нет. Парадный балахон выглядел как обыкновенная хламида черного цвета, и, по сути, мало чем отличался от моего нынешнего одеяния. Правда, различия все же существовали. Балахон имел капюшон, отороченный жиденьким, облезлым мехом и сверкал рядом красных блестящих пуговиц, расположенных аккурат на груди. Одевался он редко, поэтому по большей части своей «жизни» пылился в шкафу рядом с подобной вещицей, принадлежавшей Дарине.
Поспешно бросилась вверх по лестнице. Надеюсь, Дарина еще спит! Необходимо убрать улики! Я планировала рассказать девушке про незнакомца, а заодно расспросить о «любимом». Но лучше выпытать информацию вечером, в тишине и покое родной комнаты, ставшей для меня защищенной крепостью. Описание убитого — это единственное, что я могла сейчас узнать. Может быть, информация пригодится и успокоит расшалившиеся нервы.
Тихонько шмыгнула в комнату, поспешно заправила свою половину кровати, избавляясь от подушек. Умылась. Расчесалась, собирая волосы в простой конский хвост, и бросилась к Дарине, собираясь подвергнуть бедняжку «экзекуции».
