Эффект летучей мыши. 10 уроков по современному мироустройству помимо черных лебедей - страница 3

Вернее, мы уже опоздали. У нас было достаточно оснований, чтобы подготовиться к COVID‑19. Более того, помимо опасностей самого заболевания, следовало распознать и угрозу, нависшую над всей устоявшейся системой.

После окончания холодной войны мир вступил в новый международный режим, отмеченный тремя силами: геополитической, экономической и технологической – американской мощью, свободными рынками и информационной революцией. Казалось, всё вокруг действовало сообща, стремясь создать более открытый и процветающий мир. И тем не менее этот мир по-прежнему изобиловал кризисами: Балканские войны, Азиатский финансовый коллапс, теракты 11 сентября, мировой финансовый кризис, а теперь и COVID‑19. И хотя все они разные по своей сути, кое-что их всё-таки объединяет: они представляют собой асимметричные потрясения, которые начинаются с малого, а в итоге вызывают сейсмические волны по всему миру. Особенно это прослеживается в отношении терактов 11 сентября, кризиса 2008 года и коронавируса.

Так, например, после 11 сентября весь западный мир (ранее не особо обращавший внимания на теракты) вдруг осознал наличие мощной обратной реакции. Эти чудовищные события вывели на передний план неистовство радикального ислама, напряжённость на Ближнем Востоке и сложные отношения Запада с теми и другими. В конечном счёте последовал яростный ответ со стороны Соединённых Штатов: страна нарастила огромный аппарат внутренней безопасности, начала войны в Афганистане и Ираке и целенаправленные операции в других государствах, потратив на «войну с террором», по одной из оценок, 5,4 триллиона долларов. Кампания США, в свою очередь, обернулась кровопролитием, революцией, репрессиями, беженцами, миллионами жертв и последствиями, которые ощущаются и по сей день.

Второе потрясение – это финансовый кризис, хорошо знакомый нам из истории. Благополучные времена привели к росту цен на активы, что повлекло за собой спекуляции, ценовые пузыри и, наконец, неизбежный крах. Хотя кризис и начался в США, он быстро распространился по всей планете, ввергнув мир в самый тяжёлый экономический спад со времён Великой депрессии. Экономика восстанавливалась медленно, в то время как рынки переживали бум, что только усиливало разрыв между капиталом и трудом.

Кризис повлёк за собой сложные и разрушительные последствия не только в экономике, но и в политике. И даже несмотря на то, что истоки проблемы коренились в излишествах частного сектора, во многих странах мира люди не стремились к левоцентризму; вместо этого они придерживались правых взглядов в отношении культуры. Так экономическая нестабильность породила культурную настороженность, враждебность к иммиграции и ностальгическое желание вернуться в знакомое прошлое. В конечном итоге правый популизм начал набирать свою силу и распространился повсеместно.

Третий удар – возможно, самый крупный из всех и уж точно самый глобальный – мы переживаем в настоящее время. Всё началось с проблемы здравоохранения в Китае, которая впоследствии переросла в глобальную пандемию, приостановку работы предприятий и паралич экономики. По некоторым оценкам, экономический ущерб, нанесённый COVID‑19, уже сравнялся по масштабу с Великой Депрессией. В ближайшие годы, по-видимому, страны столкнутся с многочисленными политическими последствиями, а социальные и психологические эффекты – страх, изоляция, бесцельность – могут сохраняться ещё дольше. COVID‑19 оказывает глубокое и пролонгированное влияние на каждого из нас, и пока что трудно до конца осознать, к чему всё это приведет.