История насыщена не только военными периодами, но и мирными. Более того, на протяжении последнего столетия страны находились в состоянии мира гораздо более продолжительное время. В результате благоприятного сотрудничества международная торговля, туризм и инвестиции начали стремительно развиваться. Страны создали механизмы и институты с целью построения взаимовыгодных отношений и решения общих проблем. Но в конце концов, когда речь заходит о чрезвычайных ситуациях, каждое государство действует в одиночку и опирается исключительно на свои силы.
COVID‑19 нанёс тяжёлый удар мировому сообществу, которое с момента холодной войны уже приобрело устоявшуюся структуру. С ослаблением соперничества великих держав и бурным ростом мировой торговли страны оказались связаны прочными узами взаимозависимости. Впрочем, экономическая интеграция породила и противотечения: государства боролись за преимущества, а новые экономические конкуренты становились геополитическими соперниками. Информационная революция обеспечила быстрое и повсеместное распространение товаров, услуг, культуры, идей… и, конечно же, болезней. Все эти материальные и нематериальные потоки по-прежнему курсируют через страны, притом что ни одно из государств не в состоянии самостоятельно их регулировать. Получается, что все кругом связаны, но никто ничего не контролирует. Другими словами, наш мир открыт, динамичен, но очень нестабилен.
Привнести стабильность в нечто динамичное и открытое – весьма трудоёмкая и сложная задача. Увы, таково правило игры: из трёх характеристик – открытость, скорость, стабильность – одновременно можно выбрать только две. Открытая и динамичная система по своей сути всегда нестабильна. Динамичная и стабильная система Китая, например, по определению будет закрытой, а вот открытые и стабильные системы Австро-Венгерской и Оттоманской империй пришли в упадок именно из-за своей неповоротливости. Эта «трилемма» является адаптацией идеи технолога Джареда Коэна, отметившего, что с точки зрения децентрализации, безопасности и масштабируемости сети могут обеспечить только два из трёх свойств. Экономисты, в свою очередь, выдвинули собственную версию – «трилемму политики», согласно которой страны полагаются на два из трёх вариантов: свободное движение капитала, независимые центральные банки и фиксированный обменный курс. Все эти трилеммы, какими бы шаткими они ни были, сводятся к простому понятию: открытая и динамичная система несёт в себе внутреннее напряжение и дисбаланс.
Рассмотрим высокодинамичную форму глобального капитализма, способную привести не только к стремительному росту, но и к финансовым кризисам и экономическим спадам. С середины 1930-х и до начала 1980-х годов, когда финансовые рынки стали более регулируемыми, серьёзные кризисы случались редко. Однако в последние десятилетия, когда правительства дерегулировали финансы, мы наблюдаем один коллапс за другим: латиноамериканский долговой кризис, кредитно-сберегательный кризис, финансовый кризис 1994 года в Мексике, азиатский обвал, российский дефолт, крах долгосрочного управления капиталом, технологический пузырь и мировой финансовый кризис.
Мы живём в мире, который непрерывно движется вперёд. За последние два столетия развитие человечества во всех смыслах ускорилось, а в последние несколько десятилетий темпы возросли ещё больше. Люди стали жить дольше, производить и потреблять больше, заселять обширные пространства, потреблять много энергии и производить больше отходов и вредных выбросов. Вот лишь один пример: в докладе ООН за 2019 год, подготовленном 145 экспертами из пятидесяти стран, сделан вывод: «Человечество ведёт войну с природой, и она разрушается невиданными в истории темпами». Необратимые изменения в результате человеческой деятельности произошли с 75 % наземной среды и 66 % Мирового океана. Экосистемы разрушаются, исчезает биоразнообразие. По оценкам авторов доклада, из 8 миллионов видов растений и животных, включая 5,5 миллионов видов насекомых, до миллиона угрожает вымирание, в том числе в ближайшие десятилетия.
