– Адское пекло. – Затем поворачивался обратно к шахматной доске и задумчиво изрекал: – Если бы что-то такое существовало в Эдеме, писатели бы повыскакивали отсюда, как грешники с адовой сковородки, внезапно обретшие крылья. Сюрпризы мне не нужны. Шах.
Я непонимающе на него смотрела. Внезапно ощущала, как длинные чёрные пряди щекочут мою щеку. С ужасом дёргала головой и встречалась глазами с Ланой. Она присаживалась на колени справа от меня и, приобняв за плечи, ласково шептала мне на ухо:
– В прошлой жизни Торнтон был помешан на механизмах. – Я переводила взгляд на другого игрока. – Он отвергает свою биологическую сущность.
– Убеждена, что он бы с радостью вырвал из груди собственное сердце и заменил его железным, если бы представилась такая возможность, – вторила ей Ирена, обвивавшая руками шею Шона и любуясь им.
– Он уже не первый год трудится в этом русле, и устройства, созданные на основе его технологии, пользуются бешеной популярностью в Эдеме, – продолжала нашёптывать Лана, глядя отчего-то на господина Феррена.
Тот с интересом наблюдал за оппонентом.
– Ты в своём праве создателя, Торнтон, – качал головой он, отпивая коньяк.
– Шон, ты чудовище, – посмеивалась Ирена, нежно целуя его скулу.
Он самодовольно ухмылялся, брал её руку в свою, небрежно касался губами тонких пальчиков, а затем отпускал и тянулся к фигуркам на шахматной доске.
– Шах и мат, – говорил он, передвигая одну из них и поворачиваясь ко мне.
А затем откидывал полу синего пиджака, выставляя на обозрение алевшее на белоснежной рубашке пятно в районе груди. Я с ужасом на него смотрела, вскрикивала, приходя в себя, отползала и натыкалась на Берда:
– Писатели Пантеона – не более, чем колония крыс. А что бывает, когда крыс запирают без еды в замкнутом пространстве? – спрашивал он, улыбаясь и потирая ружьё.
– Они начинают пожирать друг друга, – отвечала Дориан, вставая, и на лбу Берда появлялось отверстие от пули.
Я вскрикивала, поднималась на ноги, бежала к выходу, а в спину мне летело ледяное:
– Отказываться признавать очевидное глупо.
И путь мне преграждала стена из теней Ланы. Они все говорили одновременно и её голосом:
– ТЫ, КАК ШОН ФЕРРЕН.
– Отказываться признавать очевидное глупо, – повторял, словно робот, Торнтон.
– Одну и ту же технологию можно использовать, как в быту, так и в оборонной промышленности, – задумчиво говорил Шон.
– СЛОЖНУЮ ФАНТАЗИЮ ПОВТОРИТЬ НЕЛЕГКО, А ЗАПАТЕНТОВАННУЮ – ПРАКТИЧЕСКИ НЕВОЗМОЖНО, – согласно кивали тени.
Я расталкивала их и неслась на всех парах к выходу. Писатели медленно шли за мной.
– МОЯ ТЕХНОЛОГИЯ, – повторяли они. – МОЯ ТЕХНОЛОГИЯ.
– Хватит! – кричала я, с силой толкала дверь и выскакивала наружу.
Там меня поджидала Элли. Она раскачивалась на качелях и весело щебетала:
– Может, ты сумеешь выкроить время для побочного проекта? Обещаю, папа оплатит любые расходы.
– МОЯ ТЕХНОЛОГИЯ, – скандировали в один голос писатели.
– Соглашайся, папа оплатит любые расходы, – веселилась Элли, раскачиваясь всё сильнее.
А между тем к крыльцу плотным полукольцом приближались бандиты.
– Поганая писака! – кричали они.
– Ты, как Шон Феррен – хихикала Элли.
– Прекратите! – умоляла я, зажимая уши руками. – Довольно!
– Поганая писака!
– МОЯ ТЕХНОЛОГИЯ!
– Хватит!
Блондин с изображением цепей на правой руке резко хватал меня за плечи и тащил за собой. Я вырывалась, кричала. Но он держал крепко.
– Поганая писака!
