— А трогать можно? — спрашиваю, складывая руки по швам.
— Нельзя, — отвечает он после секундных раздумий.
Ладно.
Сделав тихий вдох, закрываю глаза и встаю на носочки. Он слегка склоняет голову навстречу. Дышу и соображаю только ощущениями. Касаюсь виском его подбородка и замираю на секунду.
Его дыхание щекочет кожу. Теплое. Спокойное.
Провожу щекой по его щеке.
Немного колючая.
Он тянет носом воздух. Тянет меня. Мой запах.
Тонкий разряд удовольствия прошивает насквозь. Даже мои пятки.
С тихим стоном скольжу губами по линии его челюсти и прижимаюсь своими губами к его губам.
Какие же мягкие…
То, что я не могу его коснуться — кажется пыткой, хоть я вряд ли решилась бы на что-то смелое.
Сжимаю пальцы в кулаки и провожу по его губам языком.
— М-м-м… — стону вслух, вздрогнув.
Он размыкает губы и гладит мой язык своим. Уверенно и твердо. Из моих глаз сыпятся искры. Егор наклоняет голову, и мы погружаемся друг в друга.
Глубоко и влажно.
Его дыхание учащается. Я вообще не дышу.
Его вкус… Ничего лишнего, только он. Его вкус потрясающий. Потрясающий, живой, настоящий.
И это я наглая? Наглее языка я не встречала, хотя опыта у меня предостаточно!
Не касаясь руками, он мнет и прихватывает мои губы, сводя меня с ума этим своим языком. По телу носятся горячие уколы. Сжимаю бедра.
Как это мучительно.
Когда он пытается отстраниться, в панике ловлю его нижнюю губу зубами.
И опять все по новой.
— Пф-ф-ф… — выдыхает Егор.
— М-м-м… — выдыхаю я.
Он толкает мою голову своей так, что она прилипает к двери.
Резко разрывает поцелуй, замерев в миллиметре от моих губ.
Облизываю их, открывая глаза. Его глаза закрыты. Он шумно дышит мне в щеку. Судорожно выдыхаю, считая удары сердца.
— Ты девственница? — спрашивает вдруг, проводя теплыми губами по моей щеке.
— Да, ну и что? — шепчу нервно и взволнованно.
Это же мелочь…
Егор глубоко и шумно вздыхает.
Отталкивается от двери и выпрямляется, глядя на меня, как никогда, серьезно. Смотрю на него напряженно.
На его виске бьется жилка. Лицо хмурое. Как он умудряется быть то шалопаем, то бизнесменом?
— Не надо в меня влюбляться, — железобетонно предупреждает Егор Благов.
— Не планировала, — обещаю тут же.
Я, кажется, уже...
— Через три месяца я уезжаю.
Куда?!
Заткнись...
— А я через два... — говорю с тревожным рывком сердца.
Что я делаю? Во что я вляпываюсь?
— Зайду через час. Оденься потеплее. Штаны, лучше всего джинсы и толстовку какую-нибудь. С рукавами.
— Ладно, — лепечу.
Наблюдаю за тем, как он наклоняется и поднимает с пола мяч. Спокойно идет к лифту, не оборачиваясь.
Стону в душе, потому что у него опять... у него опять эрекция...
Разворачиваюсь и дрожащей рукой достаю из заднего кармана ключи.
Упираюсь лбом в дверь, слушая, как закрываются двери лифта.
9. Глава 9. Егор
— На следующей неделе мы с отцом будем в Москве, — сообщает мать в трубку. — Было бы чудесно, если бы ты забрал нас из аэропорта.
— Легко, — отвечаю, обувая свои кеды.
— Замечательно, — итожит она. — Отец хочет посмотреть, как ты потный носишься с мячом...
Ага, спасибо, что напомнила о моем никчемном жизненном выборе.
— Милости прошу, — благодушно отзываюсь, потому что у меня сахарный характер и безукоризненные манеры.
Беру из ящика ключи от мотоцикла и достаю из шкафа кожаную куртку. Вешаю ее на одно плечо, выходя из квартиры.
— Я говорила, что дочь Полянских сейчас в Москве? — между делом интересуется она.
Дочь Полянских первоклассно работает ртом, но сейчас она мне кажется безвкусной церковной просвиркой, как и ее старшая сестра. И как дочь Савшуков, хотя та талантливее многих.
