– Прости, мы едем?
Я поворачиваюсь, в спальню во всем черном заходит он. Молодой. А он моложе меня, сейчас побрился и выглядит совсем по-другому. Эффектный мужчина, только я ему не верю ни в одно его слово почему-то.
– Мы едем?
Я киваю, последний раз обвожу взглядом двухспальную кровать на которой мне было так хорошо с мужем и выхожу из спальни. Теперь я вдова, это так страшно, если бы я только знала что тогда обнимаю и целую его последний раз.
Мы садимся в машину, Шакал трогает с места, а я смотрю в окно. За ним пролетает заснеженный лес, а на душе так погано. Гена уже не увидит этот лес, эту красоту. В глазах застыли слезы.
Внезапно он сжал мою руку.
Машину так резко шатнуло, повело вправо, а потом влево. Я в ужасе смотрела на несколько джипов которые жали нас к обочине. Кажется это конец. От ужаса у меня все сжалось внутри. Внезапно на меня посыпались стекла, я закричала, а Шакал выпустил на секунду руль и накрыл меня собой.
– Я не дам тебе погибнуть, девочка, я с тобой! Верь мне!
Визг тормозов, выстрелы посыпались градом и машина резко полетела в кювет. Кажется это был конец.
Я широко распахнула глаза. Такая боль во всем теле. Больно. Повернулась. Боль еще сильнее.
– Мне очень жаль вы потеряли ребенка!
В ушах стоят слова доктора, как страшный приговор. Тяжелый приговор. Лежу на кровати, а в голове такая боль…
– Как это произошло? Вы должны рассказать мне!
Усталый мужик килограмм сто с потным лицом, который раз протирает лоб платочком, а я мрачно смотрю на него.
– Где Даниил?
Он крякнул.
– На вас, как и на вашего бывшего мужа было совершено покушение, только не знаю повезло кому больше ему или вам! Простите!
Я вздрогнула. Что это за фраза такая кому повезло больше…
– Вы потеряли ребенка! – пояснил он мне, а криминальный авторитет в своих кругах, Шакал или для вас Даниил Измайлов пострадал меньше!
Молчу. Вот это поворот. Больше пострадала я? Ребенок… Непроизвольно кладу руку на живот. Больно. Это было последнее что связывало нас с Геной, как я боролась за этого ребенка.
– Может и к лучшему! – устало вздохнул следователь. – Куда вам трое одной?
Я сглотнув отвернулась, говорить больше ни о чем не хотелось. Он что-то расспрашивал, а я отвечала сухо и неоднозначно. Я не хотела говорить, да и что говорить. Я ничего не знала и ничего не понимала. В этих разборках я оказалась случайно.
Когда он вышел, я не знала сколько я пролежала. Жизнь летела вверх тормашками и я это прекрасно понимала.
Дверь палаты открылась и вошел доктор, в возрасте высокий, худой в очках, он напоминал мне моего врача который спас мне жизнь.
– Клара, как вы себя чувствуете? У нас есть очень хороший психолог… Он…
Я резко повернулась. Только психолога мне не хватало, я через столько прошла и сейчас я потеряла ребенка. Гениного ребенка.
Нашего с ним. Малыша которого мы так ждали, а теперь ни Гены ни его.
– Я не нуждаюсь в психологе! – тихо произнесла я. – Когда я могу попасть домой? Меня скоро выпишут?
Голос дрожит, я держусь. Спокойно, Клара, ты должна быть спокойной.
– Об этом пока еще рано говорить, к сожалению при ударе вы получили достаточно серьезную гематому, мы должны наблюдать ее динамику! Это головной мозг, я не пытаюсь пугать, но с учетом что у вас было, вы должны себя беречь!
Я сглотнув вцепилась пальцами в одеяло. Мне казалось я сейчас его порву. На части. Так страшно стало. Головной мозг? Почему это все происходит именно со мной? За что? Кто открыл ящик Пандоры, почему на меня сыпятся несчастья?
