Беспокойство, нежность, восхищение какими-то мелочами... И если последнее можно было бы списать на мой извращённый фетишизм, то что делать со всем остальным?
Это необычно, непонятно и очень хреново...
Смотрю на часы, и понимаю, что если хочу сегодня выспаться хотя бы немного, нужно будить Аню и ехать домой.
Домой... с ней.
Сердце делает ещё одно сильное биение, перекачивая кровь из головы в пах с такой интенсивностью, что первая начинает кружиться.
Идея просто жесть какая гиблая. Это обман. А я нихрена не герой, а подонок, манипулятор и сволочь. Девочка не должна мне ни копейки. Но я не могу отпустить ее, не попробовав. Хочется. Ещё сильнее, чем год назад.
Потому что терпеть дальше долбанные сны с ее участием, а потом чувствовать привкус разочарования, пытаясь воплотить их с другой женщиной, чтобы хоть немного отпустило - вот это настоящее извращение. И в нем я уже достаточно далеко зашёл.
Это как незакрытый гештальт...
- Просыпайся... - я разрешаю себе дотронуться до оголенного плеча и тут же отдёргиваю руку.
Потому что место контакта с ее кожей пульсирует, как ожог.
- Я заснула... - она открывает глаза и виновато хлопает ресницами. Резко подскакивает в положение сидя и косится на мой пиджак, который укрывает ее ноги.
- Поехали домой, Аня, - говорю ей строгим голосом.
- Домой? - переспрашивает недоверчиво и явно недопонимая, что я имею ввиду.
- Да, - киваю, забирая свой пиджак. - Ко мне домой. Ты теперь моя собственность. Забыла?
Ее щёчки вспыхивают алым.
- А что вы решили с деньгами? - спрашивает вибрирующим голосом. - Все... получилось?
- Вопрос решает служба безопасности. Твоих родных будут несколько дней охранять, а ты просто посидишь дома. Я думаю, что максимум дней пять.
- У вас дома? - сглатывает. - И спать? - уточняет с опаской.
- И есть, - киваю, - и пить, и убирать. У меня большой новый дом. Надеюсь, ты станешь выгодным для него приобретением.
- Я... - Аня обхватывает себя за плечи руками, - Я бы хотела сразу понять, что должна буду делать и на какой срок. Мне же нужно где-то работать, чтобы помогать бабушке...
- Быть мой женщиной, - я рявкаю, прерывая ее моральные метания. - Это значит делать то, что я скажу. Вести себя так, чтобы мне было приятно, вкусно и комфортно. Уровень жизни у тебя будет соответствующий, ты сможешь помогать родным больше, чем когда-либо.
- Наверное, - она говорит тихо и неуверенно, - спасибо...
По-хорошему ещё стоило бы прояснить момент с тем обстоятельством, которое в ее телефоне подписано как «любимый», но мне не хочется.
Потому что даже если она кого-то там и любит, то пусть засунет себе эти трепетные чувства подальше в воспоминания.
Аня накидывает на плечо сумочку. Я замечаю, как дрожат ее руки в тот момент, когда она застегивает замочек.
Отпустить?
Да, млять, как? Если аж в голове звенит от того, что она рядом!
- Ты готова? - хмурясь, спрашиваю ее.
- Мне же, наверное, вещи нужны... - говорит растеряно.
- Хм...- напрягаюсь, вспоминая фотографии из ее телефона.
Этот маршрут нам сейчас не подходит. Девочка не переживёт моих методов устранения «нежелательных обстоятельств» в виде бывших сожителей по квартире.
Я думаю, как бы правильно поступить... И вдруг решение приходит ко мне в голову совершенно шальной идеей. Такой простой и яркой, что я едва сдерживаю губы, чтобы не начать улыбаться.
Будем немного размораживать девочку. А очки в карму мне не повредят, ведь в конечном итоге на них и расчёт.
