— Просто теперь я понимаю... — Замолкаю, и потом все же нерешительно добавляю: — Чуть больше.
Тишина в ответ угнетает. Снова что-то не то говорю. Злится? Чувствую, как под моими пальцами шумно тарабанит сердце.
Глеб Витальевич нервно выдыхает и перехватывает мою руку, отнимая от своей груди.
— Теперь постарайся, чтобы и я понял, — приказывает строго.
А я пытаюсь собраться с мыслями. Прокручиваю в голове катастрофичное воспоминание и делаю свой вывод:
— Думаю, это можно назвать самообороной.
— Подробней, невеличка. Кто этот человек? Ты его вспомнила? Можешь описать? Где это произошло? Что этому предшествовало?
— Здесь, — прерываю я необъятный поток вопросов. — Кажется, это произошло здесь. В этой комнате.
— Быстрей, малышка. Мне нужно больше информации до приезда полиции, — требует он, сжимая мои пальцы в своей ладони.
Кажется, словно он не на шутку взволнован моим признанием. Но с чего бы? И почему мою руку не отпускает?
— Я книжку читала. Примерно тут же сидела, — похлопываю ладонью по дивану. Тянусь в сторону и нащупываю подлокотник: — Тут лампа была. Дверь хлопнула, — указываю пальцем туда, где, по моим представлениям, должен быть угол комнаты, в котором притаилась дверь. — Он вошел, и с ним этот запах из коридора...
— Кто он? — слышу какое-то подозрительное напряжение в голосе Глеба, будто ему связки передавило.
— Мужчина. Высокий, но не выше вас. Волосы светлые и очень короткие, оттого кажется, что он лысый. В полосатой майке. Сбитый такой.
— Что он сделал? — словно через силу говорит Глеб.
Да что за ерунда? Тяну к нему руку. Осторожно касаюсь щеки и скольжу пальцами вниз, к шее. Нет, его никто не душит. Тогда что с голосом? Чувствую, как под пальцами нервно пульсирует венка. Точно злится. Он-то надеялся поскорее избавиться, а в итоге еще больше проблем от меня...
— Он... обидел тебя? — голос уже хрипит от напряжения, и теперь я отчетливо различаю неприкрытый гнев.
— Нет... То есть хотел, но не успел... — Осекаюсь. — Я его лампой... по голове. И... у него кровь пошла. Он упал...
Чувствую, что начинаю задыхаться от слез.
— А что, если все не так?! Может, я не так поняла его намерения? И убила! Он же меня просто за руки держал! И говорил, что не отделаюсь... Может, он не это имел в виду?!
Замолкаю, ощущая, как пальцы, удерживающие мою ладонь, все сильнее сжимаются.
— Я более чем уверен, что ты все верно поняла, — тихо рокочет Глеб.
— Значит, я все-таки убийца! — Меня накрывает новая волна истерики.
— Тише. Тише...
Чувствую его ладонь на своей щеке и пытаюсь угомонить рвущиеся наружу рыдания.
— В этом я как раз сильно сомневаюсь. Успокойся и подумай сама. Предположим, ты его убила. Куда тело девать?
Кажется, я слышу в его голосе улыбку.
— Миниатюрная Дюймовочка, — продолжает он. — Трудно представить, как бы ты скрыла улики. А если и не пыталась, то логично предположить, что сейчас ты бы уже отбывала столь вожделеемое тобой наказание. Понимаешь? Значит, твоя жертва либо жива, либо...
11. Глава 11
ГЛЕБ
Дверь грохает о стену, и я в полной уверенности, что приехала полиция, неторопливо поднимаюсь с колен. Им ее не забрать. У меня достаточно связей, чтобы решить этот вопрос, не сходя с места. Лично мне уже вполне очевидно, что девчонка не виновата.
Оборачиваюсь. И застываю в недоумении, увидев в дверном проеме вовсе не парней в форме, а свиноподобного мужика в тельняшке. Это еще что за хрен?
