— Значит, вы согласны?
— Сначала ты. Согласна? Я ведь могу попросить об ужасных вещах.
— Самое ужасное, что вы можете со мной сделать, — это выгнать из дома.
— Тогда уточним еще один момент. Мне не нужен секс из безвыходности. Отсюда вопрос. Что, если я и так принял решение оставить тебя в своем доме? Без всяких сделок?
Замешкалась.
— У тебя все еще есть время отказаться, — предостерегаю я, не находя в себе сил остановиться.
— А вы готовы, — она неторопливо тянет с плеча бретельку майки, — отказаться?
Уж я-то знаю, что в этом стеснительном котенке притаилась настоящая львица. Помню. А она нет. Однако истинную натуру не потерять даже с амнезией.
— Боюсь, если попытаюсь отказаться, то сойду с ума, — скользя голодным взглядом по обнажившейся коже, выдавливаю я.
— Значит, договорились? — в очередной раз переспрашивает Аня.
— Собираешься просто поверить мне на слово? А если я сейчас возьму тебя, а потом откажусь от своих слов?
— Тогда мне, по крайней мере, перепадет секс, — похоже, пытается отшутиться. Но это чистой воды лукавство.
Я чувствую ее трепет. Уверен, она нисколько не готова к тому, что сейчас намечается. Дрожит вся. Однако пытается прятать свой страх за смелыми словами.
— А если серьезно? Вот так принимать на веру столь серьезный договор, — это верх идиотизма, — все еще зачем-то пытаюсь вразумить глупую девчонку.
— Предлагаете подписать бумаги? — невесело усмехается она. — А кто их проверять будет? Нет ни одного человека, которому я доверяла бы больше, чем вам.
Это откровение сбивает с толку.
— Ты помнишь меня всего пару дней. Как доверять можешь?
— За эту пару дней вы сделали больше, чем все другие люди, вместе взятые, за последние месяцы. Сегодня еще и жизнью рисковали.
— Глупости. Мне ничего не грозило от этого свина.
— Но вас могли посадить. А это тоже ломает жизнь.
— Тебе впору о себе позаботиться. — Глажу ее обнаженную спину, словно боюсь, что она действительно может передумать.
— Обо мне вы заботитесь, — смущенно выдает она. — Значит, и о вас кто-то должен.
— Решила, что это можешь быть ты? — спрашиваю строго и, сам того не замечая, подтягиваюсь ближе к девочке.
— Не считаю, что на заботу нужно дозволение.
— Ты совершенно чокнутая, — шепчу я в ее приоткрытые губки.
— С вами, похоже, тоже не все в порядке...
Закрываю ее рот поцелуем. Не могу больше сдерживаться. Если немедленно не возьму ее, так и буду метаться. Нужно решить этот вопрос раз и навсегда.
Может, и совершаю ошибку. Но как хорошо поддаться своей слабости! То, что нужно. Еще один раз с ней, и я снова стану самим собой. А мысли о ней перестанут занимать в моей голове так много места.
Кажется, я сейчас готов на все, лишь бы снова испробовать ее невинное тело. Даже если бы мне пришлось после этого отправиться на плаху. Плевать! Не откажусь...
Сжимаю ладони на ее тонкой талии, вминая девочку в себя. Она тихо стонет, вынуждая меня напрягаться еще сильнее. Как же приятно осознавать, что она тоже меня хочет.
Однако Аня вдруг отстраняется.
— Вы кого-то ждете? — шепчет взволнованно мне в губы.
— Нет, — непонимающе отзываюсь.
Я сладкой патокой расплываюсь по дивану и не вижу ничего вокруг, кроме нее. Однако она явно выглядит встревоженной. Глазки мечутся. А мне хочется, чтобы она снова заговорила. Чтобы перебила это щелканье в голове.
Погодите-ка...
Резко собираю растекшиеся мозги в кучку, отлепляюсь от спинки дивана и поворачиваюсь к входной двери.
