Эти бетонные стены, пустота и равнодушный ко всем следователь теперь часть моей реальности.
- Ждите звонка, - бросает мне, забирая листок.
Поднимаюсь на негнущиеся ноги и бреду к выходу. Пусть в голове полная каша, но ничего хорошего из моей затеи не выйдет. Я успела пожалеть, едва попала в больницу, где зафиксировали побои.
Нужно было сбежать! Но по пятам следовал Арс, подбадривая и уговаривая, что так правильно.
Да я и сама это знала! Больше всего на свете мечтала засадить выродков за решетку, но где они и где я?
Последние надежды рухнули, едва только следователь услышал фамилии нападавших.
Нет, мужчина не попытался меня отговорить. Он был вежлив, но во взгляде я успела заметить жалость. Так смотрят на неразумного ребенка, который затеял спор со взрослыми.
Но дело уже сделано. Поздно сдавать назад.
- Как все прошло? – поднимается навстречу Арс.
Все это время он ждал меня в коридоре.
Сил ответить нет. Я вяло жму плечами и бреду… не знаю... куда-то вперед.
- Нам в ту сторону, - мягко подталкивает меня Арс.
Да куда угодно. Только бы скорее добраться до кровати.
- Позвони родителям, - не унимается мужчинам. – Или, может, тебя домой отвезти?
На короткое мгновение в его голосе мерещится надежда. Я бы с радостью за нее уцепилась, наврав с три короба о семейной идиллии, но явиться сейчас в квартиру – это подписать себе смертный приговор.
- Один из тех ублюдков – мой сводный брат, - отвечаю едва слышно. – Он просто раньше ушел.
Арс даже останавливается. Смотрит на меня шокировано, а потом, перехватив под локоть, буквально волоком тащит на выход. Не сопротивляюсь. Да и не могла бы. Он огромный и сильный, как бык. Я ему в грудную клетку макушкой упираюсь, а чтобы поговорить, голову задирать приходится. А еще Арс зол. Настолько, что мне даже немножко страшно.
- Ты совсем двинулась?! – шипит, как только мы оказываемся в машине.
Трясу головой – до сих пор в ушах звон от хлопка двери.
- Он ничего не делал… Ушел ведь.
- Бл*дь! Он соучастник! И срать прокурору, уходил он или нет! Это статья, понимаешь?! Преступное бездействие! Почему ты язык в задницу засунула, когда мы обговаривали, что в заяве писать?!
Молчу. И язык не то что в заднице, а гораздо глубже.
Трусливо - согласна. Мне нужно было сдать урода с потрохами. А я не смогла. И уже жалею об этом.
Арс смотрит на меня, как на врага народа. Широкая грудь ходуном, аж майка трещит, на скулах желваки, темно-русые волосы взъерошены, а глаза… Кажется, меня в этой машине и похоронят.
По щеке скатывается слеза. Опять хочется реветь. И трясет, несмотря на плотную безразмерную куртку на плечах. Она пахнет Арсом.
Мужчина шумно выдыхает и отворачивается.
- Дура, - резюмирует коротко.
Я не спорю. Негнущимися пальцами пытаюсь пристегнуть ремень.
На этот раз мне никто не помогает.
Машина тихонько урчит и трогается с места. Арс уверенно выезжает на трассу и встраивается в поток машин. Движения четкие, профессиональные.
- Его отследят по камерам, - подает голос после продолжительного молчания. – Если они, конечно, не окажутся вдруг испорченными.
- И что мне делать?
- Да ты уже все сделала.
Опять замолкаем.
Чувствую себя еще хуже, чем было до. Арс вообще не обязан со мной нянчиться. И, если подумать, он прав, но…
- Мне показалось, - сглатываю сухой ком и плотнее кутаюсь в куртку Арса, - показалось, что если его не впутывать, то…
- Он тебя в покое оставит? Благодарен будет?
