Не сразу ловлю себя на том, что повернул голову. Мой взгляд скрывают очки, но даже при их наличии нетрудно догадаться, что я пялюсь на Никины ноги.
Малинина вскидывает взгляд. Ее губы приоткрываются.
Мы оба какого-то хера замираем.
— Я не трогаю, — хмыкаю, а у самого губы пересохли. — Или смотреть теперь тоже нельзя?
— Ты невыносим.
Ника одергивает сарафан и, качнув головой, быстро разбирается с бинтом. Опуская ступню на шлепку.
Мой пульс какого-то фига ускорился, и мне это не нравится.
Завожу машину. Примерно половину пути мы оба молчим. Я, потому что пытаюсь просчитать, какая такая зараза меня покусала, что я начал реагировать на Нику. Скорее всего, это солнечный удар, ну или та собака и правда была бешеной.
О чем думает Глупость, понятия не имею.
— Давай остановимся.
— Зачем? — чувствую раздражение.
У меня, вообще-то, план попасть к друзьям на тусовку этим вечером.
— Искупаемся.
Ника очаровательно улыбается. То есть просто лыбится как дурочка.
Мы уже долго едем вдоль береговой линии. Море тянется по правому боку, и Малинина все это время смотрит в окно, будто впервые в жизни все это видит.
— Зачем?
— Жарко.
— Ты серьезно? У нас климат всю дорогу работает.
— Тебе жалко, что ли? — она пытливо пялится мне в профиль. Минуту, две, три. Глаза все еще не отводит.
Я несколько раз поворачиваюсь, чтобы окунуть ее в свое раздражение, но на нее не действует. Откуда у этой девчонки взялось столько наглости?
— Ладно, — сдаюсь и вырубаю круиз.
Глупость хлопает в ладоши, пока я сбавляю скорость. Стрелка опускается до восьмидесяти, а под правым задним колесом что-то бахает.
Малинина взвизгивает, и я резко бью по тормозам.
— Что это было?
— Понятия не имею. — Отстегиваю ремень, после того как съезжаю к обочине.
Из машины мы выходим синхронно. Обхожу тачку, почти нос к носу сталкиваясь с Никой. Она замирает рядом со мной.
— Что-то с колесом?
— Пробили, похоже. — Сую руки в карманы, пиная шину.
— И что делать?
— Ставить запаску…
— Это долго?
— Понятия не имею.
— Ты никогда этого не делал? — Ее глаза распахиваются и становятся размером с шар для пинг-понга.
— Не было нужды как-то.
— А ты точно справишься?
— От-ва-ли, — бормочу себе под нос и открываю багажник.
Малинина тем временем куда-то сваливает. Я не сразу соображаю, что она делает, а когда доходит, хочу ее обматерить. Она тормозит проезжающие машины. Не верит, что я справлюсь с гребаным колесом, значит.
Машин здесь не так много. Останавливается в итоге битая десятка, из которой вываливаются четыре типчика не самой приятной наружности.
— Проблемы? — тот, что идет впереди всех, подает голос. Смотрит на меня в упор.
— Тебе показалось.
— А малая сказала, что вы колесо пробили. Здесь такое бывает, — он лыбится.
— Помощь нам не нужна.
Они ржут в четыре голоса. Самый мелкий шарит по Глупости сальными глазками. Вот же дура! Какого хрена она их только тормознула?
Я не особо дерусь. Стоило взять у Кайсарова пару уроков карате, прежде чем куда-то ехать с Малининой. Она просто магнит для неприятностей. А судя по тому, как настроена эта гопота, неприятности у нас будут…
— Хорошая тачка, — тот, что главный, скользит ладонью по крыше «Лексуса». — Твоя?
— Папина, — прищуриваюсь, оценивая обстановку.
Машина открыта, в бардачке триста штук, плюс у меня по карманам еще тысяч сто пятьдесят рассовано. Мы фиг пойми где. Мимо максимум машина в полчаса проходит. Этим упырям ничего не стоит сейчас меня вырубить, забрать бабло…
