По низу живота растекалось предательское тепло, и я уже начала вздыхать, думая, что уснуть сегодня не удастся, как тепло распространилось по всему телу, сделало веки тяжелыми, оставшиеся в пустой голове мысли — неповоротливыми, и я провалилась в тягучий и томный сон с безусловным эротическим подтекстом.
Снился мне, конечно, Ринар, обнажённый и танцующий для меня танец живота в одном маленьком монисто. Я даже во сне чувствовала, как алеют щёки, но проснуться была не в силах, поэтому нежилась в тягучем тумане своего развратного воображения. Окончательно вынырнула в реальность на рассвете, когда небо за окном посерело, а тонкие перистые облака приобретали разные оттенки малинового и оранжевого.
Мыслями возвращаясь ко вчерашнему дню, я вынужденно признала, что капитулировала я до позорного быстро и бесславно, мгновенно поверив в его объяснение. Даже скандала приличного не закатила! Здравый смысл тоже проснулся и веско сказал, что мне настолько сильно хотелось ему поверить, что оказалось даже не важно, что именно он там говорил. Или врал.
Вопреки горячему соседству, выспалась я не просто прекрасно, а изумительно! Тело было полно сил и фантазий на вполне определённую тему, в чём я винила магию. Ринар тихо сопел в макушку, а я лежала, откинувшись на него, в кольце тяжёлых рук. При этом одна его рука вполне по-хозяйски расположилась на груди, и тонкая ткань сорочки совершенно этому не препятствовала.
Я развернулась и устроилась у него на плече, закинула ногу на бедро и затихла. Мне было отчаянно, невероятно хорошо, я даже снова задремала, погружаясь в предрассветную негу.
Следующее пробуждение оказалось не таким приятным: я услышала, как хлопнула дверь в гостиной, мысленно произвела инвентаризацию раскинутых по кровати частей тела и с толикой удовольствия осознала, что Ринар ещё тут и приобнимает меня левой рукой. Кто тогда закрыл дверь? От этой мысли я вскинулась, путаясь в одеяле и конечностях, переполошила своего ночного охранника и с ужасом уставилась в широко распахнутые полные восторга глаза Салли.
Губы служанки слегка подрагивали, глаза увеличились до размеров блюдец, а руки держали поднос с завтраком, судя по единственной кружке, на одну персону.
— Солнечного утра, Салли. Принеси ещё один завтрак и имей в виду, что, начиная с этого момента, завтрак должен быть на двоих, — распорядился Ринар.
Переведя полные торжества глаза на императора, служанка важно кивнула, набрала воздуха в лёгкие и гаркнула:
— Солнечного утра, Ваше Величество. Ещё какие-то пожелания или приказания?
— Да, скажи моему камердинеру, чтобы принёс сюда несколько комплектов одежды и белья.
— Салли, если кто-то узнает о том, что император… охраняет меня лично по ночам, то я тебе уши надеру и возьму другую горничную. Это понятно?
Я грозно сдвинула брови, но боюсь, что на пунцовом от стыда лице свирепое выражение не удалось. Вот и Салли явно не прониклась.
— Камердинеру и господину Маррону говорить можно, — добавил Ринар.
Кивнув, девушка протараторила:
— Господин Шаритон послал за госпожой Алиной.
— Хорошо, неси еще один завтрак и одежду, а Шару передай, что мы скоро придём. Где нас ждут?
— В гостевых покоях господ Д´Вельсордов. Это на этаж ниже, третья дверь от лестницы по правую руку.
— Спасибо. Беги!
Салли, распираемая такой новостью, пулей вылетела из покоев, а я со стоном зарылась лицом в грудь Ринара.
