— А кем был твой отец?
— Магом-кузнецом. Оружие он делал необыкновенное! Ножны всякие, доспехи иногда тоже ковал. Дар у него сильный был. Он металл чувствовал, мог в руки взять кусок и лепить из него, как из глины.
— Интересный дар! Наверняка его оружие пользовалось спросом.
— Ещё каким! Жили мы раньше хорошо. На маме он женился по большой любви, только умерла она вторыми родами вместе с братиком, даже целитель не помог. После этого отец долго горевал, потом женился ещё раз, но несильно ему полегчало. Меня он любил, сестёр тоже, а жену терпел. Мачеха внешностью копия мать, да вот характер совсем другой. Но кто ж знал? Отец её как на ярмарке увидел, так совсем покой потерял. Она из купеческой семьи, выкуп он за неё огромный заплатил, а толку. Мне шесть исполнилось, когда они поженились. А потом одна за одной сестрёнки родились, да только с каждым годом жили они всё хуже, ругались жутко. Мачеха на мне срывалась, а отец запил. Умер он по ранней весне, спустя месяц мачеха меня и продала. Скоро год, как я сам по себе.
Кассиль вздохнул и пнул камушек ногой. Столько тоски было в его голосе и словах, что у меня засвербело в носу и расплылось перед глазами. Слезы сами покатились по щекам, а парнишка, увидев это, насупился.
— Не обижайся, пожалуйста, просто я слезливая. Всегда плачу, если грустно.
— Да что с вас, девчонок, взять, — буркнул Кассиль, но как-то по-доброму, без обиды.
— Я тебе очень сочувствую. Тяжело терять близких и дом.
— Всякое бывает, — протянул он.
— Отец обучал тебя обращаться с оружием?
— Да. Он был сильным бойцом, оружие любил всей душой. И меня учил маленько.
— Тогда нужно тебе купить оружие? У меня только кухонный ножик.
— Да есть у меня, — отмахнулся парнишка.
Я с сомнением оглядела его тощую фигуру, одетую в вещи с чужого плеча. Кассиль закатил глаза и аккуратно, чтобы наши спутники не увидели, показал рукоятку клинка. Я уже видела магические ножны у Хашшаля, поэтому на этот раз не удивилась.
— Почему ты тогда такой голодный и оборванный? — я не смогла сдержать восклицания и удостоилась хмурого взгляда.
— Потому что я не вор, понятненько? — Кассиль отпечатал слова так, что стало ясно — эту фразу ему приходилось говорить нередко, в первую очередь себе. — Я пытался устроиться в охрану, но возрастом да ростом не вышел. Продать клинки не могу, они ж ко мне привязаны на крови.
— И хорошо, что не можешь. Ситуация изменится, а такое уникальное оружие останется. Да и память об отце…
Парнишка кивнул и предложил вернуться в телегу. Настало время для перекуса, поэтому я сначала его покормила, а потом показала гитару и даже сыграла.
— А почему ты всё про осень и осень? Давай что-нибудь и про весну, — я чуть гитару не выронила из рук, когда поняла, что произошло. Быстро заиграла и пропела под музыку:
«Молчи, ничего сейчас не говори,
Я пою на родном языке,
И возницы нас не понима-аю-ю-ют.
Я скажу, что мы из одного села,
Чтобы не понял никто, что ты маг
Иначе проблемы нас ожида-аю-ю-ют».
Кассиль поперхнулся и закашлялся. Для вида я побренчала ещё немного и сложила инструмент. Погода всё ещё не радовала солнышком, спасибо хоть дождь не моросил. Я растянулась на мешках, играя в гляделки со своим магически одарённым подопечным.
Телеги медленно двигались в сторону Сарканы, вдоль дороги тянулись проталины и рыхлые серые весенние сугробы. Буйволы периодически хрипели или фыркали, птицы надрывались в ближайшем перелеске, и весь пейзаж напоминал картину Саврасова «Грачи прилетели», не хватало только башенки на заднем фоне.
