– Эту ночь мы проведем вместе, – теперь уже Себастьяну пришлось приложить усилие, чтобы начать говорить. – Но это будет последняя ночь, Эмилия.
Ему показалось, что она почувствовала, кроме боли, все же некоторое облегчение. Чего он не мог сказать о себе. И это было странно.
– Ты для всех будешь вдовой одного из моих воинов. Жить будешь в собственном доме. Но больше мы никогда не увидимся, – медленно проговорил Себастьян, продожая еще какое-то время молча смотреть на нее. В конце концов он подхватил девушку на руки и отнес ее на кровать.
Последующие пару часов никто из них двоих ни о чем друг друга не спрашивал. Вместо слов были прикосновения, вместо уст говорили их тела, вместо прощальных взглядов они обменивались дыханием и тихими стонами.
Хотя в этот раз, когда Себастьян наконец-то насытился ее телом, ему захотелось именно поговорить. Однако, почему-то слова так и застыли на языке. Он лежал на спине и молча смотрел в потолок. Тонкие девичьи руки обвивали его тело. Она то ли действительно уже спала, то ли просто лежала с закрытыми глазами, тесно прижавшись к нему. Тихое дыхание у него под боком расслабляло и успокаивало…
– Даже просто лежать вот так с ней – уже наслаждение. Вряд ли кто еще будет, как она, обнимать – ничего не ожидая взамен, – он повернул голову и посмотрел на ту, которая спала рядом. И даже испытал легкое сожаление, что у них не могло быть ничего общего в будущем.
– Но так будет лучше, в первую очередь – для тебя, – помимо всего прочего Себастьян не хотел, чтобы кто-то нащупал у него это слабое место. Слишком многое было сейчас поставленно на кон. Вряд ли у кого получилось бы повлиять на него, но это не значило, что никто не попытался бы это сделать.
Еще не наступил рассвет, как от замка отъехала закрытая карета, увозя девушку настолько далеко, насколько это было возможно. Чтобы она могла жить дальше долго, счастливо и в безопасности.
…
– Ах ты, маленькая проказница! Куда же ты бежишь! – мать поймала малышку, которая попыталась выбежать со двора. Та смеялась и продолжала болтать в воздухе своими маленькими ножками.
– Я могу немного с ней погулять на улице, – пожилая женщина забрала с рук девочку и поставила ее на землю.
– Ну, что, Элиза, погуляешь немного с бабушкой? – обратилась она уже к маленькой Элизабет. Та смотрела на женщину, надув свои щечки, и словно размышляла – обидеться ли на то, что забрали от мамы или все же поиграть с этой бабушкой.
– Спасибо, Матильда! Я только возьму кошелек и вернусь, – Эмилия улыбнулась в знак благодарности и быстро скрылась в доме.
Матильда – в целом , милая старушка. Она помогала вместе со своим мужем присматривать за домом и вести хозяйство. Однако, когда Эмилия вернулась, то увидела, как она, недовольно сузила глаза, глядя куда-то вдаль:
– Ууу, напылил-то как!
Стало любопытно, кто же вызвал недовольство это степенной женщины:
– Что тут случилось, пока меня не было?
– Да наш сосед опять тут проехал. Ездит и ездит… Сломя голову. Вернулся в родительский дом два года назад, а где его столько времени черти носили – никто не знает! А теперь, посмотрите, остепенился! Дом восстановил, в порядок привел. Жениться, что ли, надумал… – все ворчала и ворчала Матильда.
– Та-та-та! – малышка же, как всегда, была полна восторга при виде любой проезжавшей мимо упряжки лошадей. Слегка приплясывая, она была уже готова бежать вслед за лошадками, если бы мать не взяла ее нежно, но крепко за запястье.
