– Не знаю. Я всему этому народу как-то не доверяю.
– Дайте коня! – рассвирепел граф. – Поведите себя хоть раз, как положено!
Но Расин проявил редкостное упорство даже перед старшим графом, которого побаивался. В самом деле, навидался он уже предостаточно – и разрушенных домов, и рассеченных трещинами улиц, и пожарищ, – так что лезть на рожон желания не было.
Дарен глубоко вздохнул, приходя в себя.
– Найдите гонца, – коротко велел он Корабелу. Тот кивнул, глядя в сторону. – Поедет на моем.
Леронт с сомнением поджал губы, но спор был уже закончен. Через четверть часа городничий запечатал письмо кастеляну крепости Червонный верх, и молодой гонец из ремесленников покинул Злато-Вено.
– Зря на своем не настояли, – глядя ему вслед, сказал Леронт.
– Так поговорил бы сам с приятелем, – угрюмо ответил старший граф. – Окажи милость, устрой его в доме Корабела, там, по крайности, сейчас безопасно. – Он помолчал. – Да и под ногами путаться не будет. Это на соседней улице, дом с окунем на стене…
– Я помню. Как скажете.
Дарен кивнул, хлопнул его по плечу и направился к городничему.
Его светлость разместили в особнячке городничего, со всеми удобствами, только мыслимыми при подобных обстоятельствах. Оба графа, старший и младший, дождавшись, пока Гараян успокоит и распустит толпу перед зданием Городского совета, отправились вместе с ним по городу: смотреть за отрядами, расчищавшими завалы, искать живых, хоронить погибших и считать потери. О времени забыли напрочь, разве что Дарен, заслышав очередной удар колокольни, посылал спросить, не было ли вестей из Червонного верха.
Между тем приближался вечер. Над городом расстилался закат, как безмятежное море, розово-золотое в лиловых облачных волнах. Утлой лодочкой стоял в них бледный серп месяца.
В седьмом часу вечера гонец не вернулся. Дорога, которая хорошо просматривалась на несколько миль вперед, была пустынна. Когда над Златой рекой отгорел закат, дальние повороты затянуло сумерками.
На равнине за городом разбили лагерь для тех, кто остался без крыши над головой, и разноцветная волна шатров и палаток подступала к городской стене. Кое-где горели огни – там готовили и подавали еду. Со стороны могло показаться, что в Злато-Вено обосновалась ярмарка, разве только под разваленными стенами.
– А что это за обломки там, у причала? – спросил граф. – Не та ли статуя?
– Она самая, – ответил Корабел, – памятник Серой цапле, который прошлый городничий соорудил. Хоть и хват человек был, а суеверный до ужаса, верил, что тот ему золото помог найти. Грех так говорить, только мне эту поделку не жаль. И статуя-то страшенная, какой-то мастеровой строгал, и люди ее стороной обходили… – он замолчал, хмурясь.
– Надо дозоры расставить, – сказал Дарен. – В городе особенно, теперь воров только держи.
– Да, я распорядился.
– Если надо, мы готовы.
– Перебьемся, сударь, ничего… И стражники есть, и добровольцы, а вам обоим на покой пора, вы вообще не с тем сюда ехали, а вроде как на празднество, – Гараян невесело усмехнулся. – И в городе я вас ночевать не оставлю, уж извините. Хоть дом и в порядке, а ну его к лешему, от греха подальше. На берегу останетесь, ваша палатка вон туда, за мостками.
– И под открытым небом переночуем, что за беда? – подходя, заметил Леронт. – Я давно так не спал. Держите, – он протянул дяде и Корабелу по кружке подогретого вина с перцем.
