На мгновение я даже отключилась от боли и холода, а когда пришла в себя, поняла, что сижу попой прямо в ледяной воде. Кронвиль нависал надо мной, протягивая руку.
- Держитесь, я вас вытащу. Какое место болит больше всего?
Уже трясясь от холода, я схватилась за его ладонь и встала, качаясь и опираясь на здоровую, правую ногу. Левая лодыжка стремительно опухала. Вместо ответа, я потянула насквозь мокрую штанину вверх и показала ему.
- Это ж надо уметь быть такой идиоткой… - пробормотал Кронвиль, осторожно отпустил мою руку и, присев на корточки, разглядывал ушибленное место. Осторожно, двумя пальцами потрогал. Вскрикнув от боли, я оперлась о его плечо.
- Может быть все, что угодно, - предположил он, подняв на меня глаза. – От простого вывиха или растяжения до перелома. Какой черт дернул вас сбегать от меня в лес?
- Т-тот же, что д-дернул вас д-д-догонять меня… - зубы выбивали чечетку, и я не знала, чего мне хочется больше – согреться или принять обезболивающее.
- Сможете допрыгать до берега? – спросил он и тут же передумал. – Впрочем нет. Вы забрызжете меня с головы до ног.
Мои испорченные мозги тут же услужливо предоставили картинку господина ректора в мокрых штанах и футболке – настолько яркую, что боль и холод на мгновение отошли на задний план.
- Еще как допрыгаю, - закивала я, делая вид, что не расслышала его последних слов. Но не успела ничего сделать по этому поводу.
- Придется пожертвовать малым. - объявил Кронвиль и прямо в кроссовке шагнул одной ногой в воду. Наклонился и, держа меня за руку, перекинул себе за спину.
«Вот и согрелась…» - неясно пронеслось в голове, пока он выносил меня из ручья. Да и как тут не согреться, когда разгоряченное после бега, крепкое, мужское тело плотно прижимается к груди и животу? Вот бы он нес меня так всю дорогу до поместья…
Поднявшись по склону, господин ректор осторожно спустил меня на землю (во всех смыслах этого слова).
- Ай! – снова вскрикнула я, случайно ступив на вывихнутую ногу – болью пронзило до самого бедра. На мгновение испугалась – а вдруг и в самом деле перелом? Как бы то ни было, ходить я точно не могла.
Подхватив меня за талию, Кронвиль помог мне сесть, и сам уселся рядом, устало облокотившись о ствол тонкой липы.
- Что же мне с вами делать? – он напряг лоб, размышляя. – Ни у меня, ни у вас нет при себе телефона… Да даже если бы и был, связи тут тоже, скорее всего, нет. Нести вас назад все три километра, что мы пробежали… как-то затруднительно.
- А вы бросьте меня здесь! – стараясь подавить горечь в голосе, язвительно предложила я. – Что вам какая-то русская стерва? Тем более шантажистка.
На самом деле, мне было не до смеха. Нога уже порядком распухла и болела все сильнее. Мы – примерно в четырех километрах от границ жилой зоны поместья, в густом, девственном лесу. Куда ползти – непонятно. Ему даже не надо душить меня. Оставит здесь одну, и привет.
Он тяжело вздохнул и потер пальцами переносицу.
- Я, конечно, достаточно низко пал, когда повелся на ваш флирт. Но не настолько, чтобы оставлять вас здесь на съедение комарам и лисам. Да еще и в мокрой одежде при такой-то погоде. Точно окочуритесь.
Ректор решительно тряхнул челкой, которая в обычном состоянии всегда была зафиксирована гелем, повернул голову и оказался со мной, буквально, нос к носу. Готовые вырваться слова насмешки застряли у меня в горле, все существо замерло в ожидании… чего?
