– Ну, – сипло протянул второй, с головы до ног покрытый тёмной мантией, – скажем, ты его знал лучше, да и подольше моего. Мне его только несколько конов назад представили. А ты с ним практически всё время, что он жил.
Тёмный силуэт проплыл мимо кровати старика, не касаясь пола и встал у окна, закрыв собой свет. Они оба смотрели на умирающего человека, не решаясь больше произнести ни слова. Воздух в палате вдруг наполнился мелкими кристаллами льда, они звенели при каждом неосторожном движении и вот-вот сковали бы всё пространство вокруг, если бы с той стороны, с которой теперь стояла фигура в чёрном не исходила плотная дымка из тумана и пепла.
– Ты не оставляешь мне шанса, – сказал светлый. – Я должен на сей раз разнеси тебя в пух и прах.
– Про прах это ты вовремя. Думаю, самое время продолжить наш спор. Чур, сегодня правила придумываю я.
– Уж это вряд ли, – улыбнулся первый. – Мы в прошлый раз играли по твоим правилам. Прости, но сегодня моя очередь.
Тёмный расхохотался.
– Да что ты! Скажешь тоже. Вспомни, неделю назад девочка с пороком сердца. Вспомнил? Кто тогда установил это дурацкое правило, каждый второй козырь бьёт весь кон? Я?
Светлый почесал лоб и громко хмыкнул.
– Это было в прошлый раз? Ты уверен?
– Абсолютно, – ответила мантия.
Светлый поморщил нос, будто что-то усердно вспоминая, прищурился и, тяжело вздохнув, сдался.
– Хорошо. Будь по-твоему. Сколько тебя знаю, вечно ты всё уравниваешь. Тебе будто и заняться больше нечем, как считать кто сколько раз, какие устанавливал правила.
Они замолчали и снова уставились на старика. Каждый думал о том, как бы полегче на этот раз обойти соперника.
– Но учти, – сказал тёмный, – больше поблажек не будет. Если кто-то закатывает истерику по поводу очевидного проигрыша, переигрывать и играть дополнительные коны мы не будем.
Светлый нехотя кивнул. Это было первым правилом. Всего допускались не более трёх основных правил на игру.
– Чья колода? – спросил светлый.
– Давай твоей, мне без разницы. Я просто нутром чую, сегодня моя возьмёт. Уж сегодня-то мы должны решить, кому он достанется.
– Согласен. Пока ему везёт.
Они терпеть не могли, когда у них случалась ничья. С этим стариком было именно так. Три раза к ряду.
– Ну, ничего, не переживай. Скоро я приберу его к рукам.
– Это мы ещё посмотрим, – криво улыбнулся светлый и бросил на одеяло старика колоду новых, ещё пахнущих небесной типографией карт. – Пусть решит удача, правильно ли он делает, что держится за меня или нет. Начинай.
Тёмный с нетерпением потёр руки, отчего пепел разлетелся по палате чуть дальше своих пределов. Светлый закашлял, отгоняя пепел от себя рукой, затем они оба опустились на корточки у кровати больного.
– Играем до трёх побед, – объявил тёмный, завершая раздачу.
– Так, – светлый сгрёб свои карты.
– И последнее – дама крестей бьёт любой козырь.
– О, батенька, да вы никак решили соригинальничать. Всегда была дама пик.
Тёмный стёр улыбку со своего лица – дабы скрыть удовлетворение от удачно пришедшей карты – и положил на еле заметно вздымающуюся грудь старика козырную карту. Бубновый туз.
– Так надо, – ответил он.
Они ещё раз бросили взгляд на человека, лежащего между ними, совсем как спортсмены на вожделенный кубок перед началом матча и приступили к игре.
Светлый, как обычно, ходил с мелких карт. Шестёрка черви. Тёмный с лёгкостью побил её десяткой, но был бит ещё одной десяткой, против которой тут же выкинул козырного валета. Светлый немного поразмыслил и скинул в биту. Тёмный же начал с козырного короля и не без удовольствия смотрел, как противник, кривя носом, забирает карту себе. Ещё один козырь. И снова Светлый забрал карту.
