Эгрегор. Последний Индекс - страница 22

– Нет. С чего вы взяли? – ответил встречным вопросом Фобия.

– У вас дергается левый глаз. Это гиперкинеза.

Заметив изумленное выражение на лице собеседника, чародей отметил для себя, что умудрился произвести впечатление на этого крайне симпатичного, но чрезмерно зажатого гомункула и, чего уж там, вероятно сможет оставить его на чашечку своего особого кофе.

– Нервный тик, – пояснил магистр.

– А-а… – кивнул Фобия, все еще бледный от полученных комплиментов.

– И бледность ваша тому подтверждение. Может быть, останетесь у меня на денек-другой, передохнуть? – пробный шар, как показалось магу, внес некоторый сумбур.

На самом деле Фобия стал еще бледнее от ярости и с нетерпением ждал момента действовать. И этот момент настал. Громкий голос, донёсшийся с улицы, крайне категорично припечатал доброе имя мага. Теперь настала очеред бледнеть чародею. Некоторое время длилась неловкая пауза. Оба застыли друг напротив друга, медленно переваривая сказанное резким и чертовски громким голосом. Безапелляционность высказывания, покамест, неизвестного хулителя сдабривалась еще и тем, что повторить это без купюр в мало-мальски приличном обществе было совершенно абсурдной затеей.

После краткого перерыва воспоследовала вторая часть заготовленной речи, где на корню губилась репутация хозяина башни посредством обильного вываливания всяческого грязного белья на суд общественности. И это грязное белье было сплетено в один смердящий ком столь искусно, что жертва хулителя, то бишь магистр, судорожно вцепился в одно из распечатнных на столе писем. Фобия бросил взгляд на конверт, где еще оставались сургучовые крошки от сломаной печати, и предположил, что текст был прочитан незадолго до его визита.

Взгляд мага стал пустым, будто смотрящим сквозь гостя. Фобия понимал, что отсутсвие удивления могло выдать его с головой и собрался, пуская в ход весь свой талант лицемера. Не без усилия, но ему удалось продемонстрировать довольно убедительное смущение.

Удалось! Зрачки мага расширились от осознания того, что он выслушивал эти мерзости при свидетеле, который был объектом нового интереса, а приторное смущение, искусно сыгранное перед ним гомункулом, стало последней каплей. Магистр вскочил и метнулся к окну столь порывисто, что в воздух со стола поднялся ворох писем. Едва не высадив раму, он распахнул створку и что-то громко рявкнул в ответ некоему «белобрысому подонку», но тот явно этого и ждал. Металлический голос переключился на совершенно издевательскую интонацию и удвоил усилия, иной раз не оставляя из приличных слов в своей речи ничего, кроме предлогов и числительных. Чародей же по уши завяз в словесной перебранке.

В этот момент Фобия преобразился. Припав к столу, словно крадущийся кот, он бесшумно обогнул его мягкой походкой. Подцепив двумя пальцами письмо и конверт, которые сам и доставил, метко бросил их в камин слева от окна. Пламя жадно обхватило бумагу. Подкравшись вплотную к объемистому, обернутому в халат седалищу мага, квир резко выпрямился и нанес короткий и быстрый удар ребром ладони под основание черепа жертвы. Магистр дернулся и обмяк на подоконнике так и не закончив свой очередной пассаж.

– Бывай, старый жопотрах, – процедил сквозь зубы квир, выталкивая тело в окно.

Хайди поджидала внизу, когда Фобия спустился и встал возле свалившегося на брусчатку тела. Потихоньку собирались зеваки. Слышались причитания, но в основном эльфы шумели расспросами. Квирша же собиралась поздравить Фобию с отлично выполненной работой, но тот значительно поднял палец, требуя паузы. После чего отошел к бочке возле изгороди, подходящей вплотную к башне, и стал умываться, нарочито громко фыркая и расплескивая воду во все стороны. Хайди сложила руки на груди, периодически уклоняясь от летевших брызг, и состроила скептическую мину.