Эгрегоры. Антагонисты и протагонисты - страница 4

Поднявшись на ноги, Сашка осмотрелся – у него было всего три минуты, чтоб убраться с колеи. Да, в эфире люди обретают некую схожесть с эгрегорами, словно сами стают эфирным телом, невидимым для любопытного глаза, но, тем не менее, вполне материальным и подверженным любому влиянию как из реального мира, так и из самого эфирного поля. То есть, если молодой человек не поспешит, его раздавит поезд, это и так ему повезло, что он не прикоснулся к боковой колеи, по которой проходил ток.

Александр попытался подойти ближе к перрону, но его снова отбросило в сторону. В этот раз парню повезло менее – он ударился головой, и из раны тут же начала сочиться кровь.

Оставалось две минуты, двадцать секунд, которые зависли на циферблате в эфире.

– Куда же ты собрался, сладкий? – слащаво протянул шипящий голос. Сгусток чёрного тумана снова исчез.

Сашка судорожно начал шарить руками по карманам, выудив оттуда очередную баночку с ломаными символами на ней, он еле успел её открыть, как на него снова набросился эгрегор, в этот раз уже имея форму кляксы со странными причудливыми руками. Не имея другого выбора, он плеснул содержимое в кляксу.

– Аррр… – зарычал эгрегор, отступая. – Напыление светлых эгрегоров. Ну и гадость! Тебе не поможет всё равно.

Оставалась минута сорок…

Сущность снова атаковала парня, пригвоздив того к колеи по рукам и ногам своими причудливыми уже четырьмя конечностями. Через миг эгрегор снова взмыл вверх, оставляя молодого человека буквально привязанным в верхних и нижних конечностях к колее тем, что ещё недавно служило частями «тела» эгрегора.

Сашка безрезультатно затрепыхался не в силах вырваться, а время прибытия сократилось на двадцать секунд…

В это самое время на перроне среди гула и шума раздались уставшие шаркающие шаги, этот звук слился с шумом людного места, впрочем, как и звук открывающейся крышечки какой-то баночки с таблетками. Там же остался и хруст от раскусывания пилюли, туда же ушли и нецензурные выражения, когда она, почувствовав знакомое неприятное мелкое содрогание в теле, вышла из угла, где спряталась от любопытных взоров. Хотя вряд ли в метро в час пик можно было говорить о том, что у кого-то вдруг пробудилось любопытство, всё же, как говорится, чем чёрт не шутит, ибо уж кому-кому, а ей в очередной раз писать доклад о том, что её видели непосвящённые, не хотелось.

Спрыгнув с перрона, невидимая Васильева уже теперь бодрой походкой зашагала к распростёршемуся на металлических сваях Сашке, попутно забрасывая в рот никотиновую жвачку.

– Фу, что то редкостная погань без сахара, что то, – ворчала она. – Ох, как же я ненавижу эфир… – пробормотала девушка скорее себе, но её услышали, что её навязанный спутник, что эгрегор. Она же, не прибавляя шага, немного поигралась с пуговицами на рукавах рубашки, а потом закатала рукава по локти, оголяя довольно крепкие девичьи предплечья, на которые едва блеснули какие-то символы и тут же исчезли, оставив мысль о том, что это была всего лишь иллюзия. – И моя ненависть заденет тебя, кусок ты мертвечины! – Уже громче рявкнула Женя, и быстро, не давая опомниться врагу, что парил в трёх метрах от неё, поднесла на уровень глаз левый кулак с оставленными указательным и средним пальцами, внутренней стороной к себе, а потом резко взмахнула рукой вниз и вправо, и снова вниз. На концах её пальцев всё ещё горели синие огоньки, когда рука, выводящая странный символ в воздухе, вдруг застыла, указывая двумя пальцами на эгрегора. Миг – и того припечатало к земле клеткой, прутья которой были из того самого голубого огня.