Майлз отскочил назад, стараясь перевести дух, выиграть немного времени, и сменить тактику. Он понимал, что ему нужно перехватить инициативу, что он не может просто защищаться, он должен контратаковать, если хочет выжить в этой жестокой схватке, что ему нужно заставить безумца отступить, замешкаться, хоть на мгновение, но как? Хирург двигался с поразительной ловкостью, словно призрак, словно он знал каждый уголок этого проклятого места, словно он был одним целым с этой заброшенной больницей, его тень была частью ее темной истории.
– Ты знаешь, что я изучал анатомию? – спросил Хирург, продолжая наступать, его глаза, скрытые за маской, казались горящими угольками, которые заглядывали в самую душу, вызывая животный страх. – Я знаю, где находятся все ваши жизненно важные органы. Я знаю, куда нужно ударить, чтобы лишить вас жизни. Я могу разрезать вас на части, как мясник разделывает тушу. Это будет быстро и безболезненно.
– Ты – монстр! – прорычал Майлз, уклоняясь от еще одного удара скальпеля, который пролетел в сантиметре от его лица, едва не задев его. Он старался не терять из виду своего противника, но Хирург был слишком быстр, непредсказуем и безумен. Его движения были хаотичными, словнотанец безумия, а его разум давно покинул этот мир.
– Монстр? – переспросил Хирург, его голос наполнился презрением, словноэто было самое обидное оскорбление, которое он когда-либо слышал. – Это вы – монстры, детектив. Вы, кто боитесь правды, вы, кто цепляетесь за свою ничтожную жизнь, кто не видит дальше своего носа. Я же дарю вам вечную свободу от страданий, от мучений, от гниения. Я освобождаю вас от вашего ничтожного существования.
– Твои “освобождения” – это зверство! – выкрикнул Майлз, нанося ответный удар, который, однако, лишь скользнул по плащу Хирурга, не причинив ему ни малейшего вреда. Он понял, что ему нужно сменить тактику, что ему нужно найти слабую точку своего врага, что ему нужно проникнуть в его безумный разум.
– Зверство? – Хирург снова рассмеялся, его смех отдавался эхом в стенах операционной, словнохор демонов, пришедших за его душой. – Вы не понимаете, детектив. Вы слишком ограничены своим маленьким миром, своим жалким существованием. Вы не видите всей картины, вы не способны понять величие моей работы. Вы не понимаете, что я делаю, вы не способны это оценить.
– Я вижу, что ты убиваешь людей! – крикнул Майлз, пытаясь перекричать его безумный смех, стараясь перекрыть его голос своим, показывая ему, что он не боится. – Я вижу, что ты издеваешься над ними! Ты не лечишь, ты мучаешь! Ты настоящий палач!
– Мучаю? – переспросил Хирург, на мгновение остановившись, словноего задели эти слова. – Нет, детектив, я не мучаю. Я лишь провожу эксперименты. Я исследователь, я ученый, я стремлюсь к познанию. Я исследую человеческий разум, его границы, его возможности. Я ищу способ исправить его несовершенство, его ошибки, его недостатки.
– Твои эксперименты – это садизм! – крикнул Майлз, отбивая еще один удар скальпеля, стараясь защитить свое лицо и тело. – Ты больной, психически больной человек! Тебе нужно лечиться, а не убивать. Тебя нужно остановить.
Хирург снова бросился в атаку, его движения стали более яростными, его удары более быстрыми и агрессивными, словно в нем проснулась животная ярость, словно он превратился в настоящего зверя. Майлз едва успевал уклоняться от его яростных выпадов, его тело было напряжено до предела, его мышцы горели от напряжения, его дыхание стало прерывистым. Он знал, что рано или поздно пропустит удар, и тогда все будет кончено, его ждет мучительная смерть на окровавленном столе.
