– Куда, чёрт возьми, уходить?! – рявкнул Дрейк, отчаянно размахивая своим сверкающим плазменным резаком. Лезвие с шипением прошло сквозь одну из наступающих фигур, не встретив никакого видимого сопротивления, но тень, вместо того чтобы исчезнуть или хотя бы замедлиться, вытянула свою призрачную руку, и Дрейка отбросило назад с такой силой, как будто его ударил невидимый таран. Он врезался в стену, глухо выругавшись от боли, но тут же, как пружина, вскочил на ноги, его лицо исказилось от ярости и, возможно, впервые – от неподдельного страха. – Эти твари… они играют с нами! Они не дадут нам просто так уйти! Они чувствуют нас!
Кайл отчаянно пытался думать, анализировать, но шум в голове усиливался с каждой секундой, голос Эллы, искаженный и полный боли, смешивался с низким, вибрирующим гулом Разлома, создавая невыносимую какофонию в его мыслях. Он заметил, что тени не просто слепо атакуют – они двигались осмысленно, окружая их, медленно, но верно отрезая единственный путь к выходу, загоняя их всё глубже в просторный, но теперь казавшийся ловушкой, зал. Его взгляд случайно упал на старый командный терминал, который Эва тщетно пыталась взломать. Искры аномальной энергии вокруг него стали ярче, интенсивнее, и Кайла внезапно осенило – эти тени, несомненно, были связаны с «Эхо-7», с его чужеродной энергией, а этот терминал… возможно, он был не просто грудой старого железа. Если в нём сохранились какие-то данные о Разломе, о способах его контроля или подавления, там мог быть и ключ к тому, как остановить это нашествие.
– Эва! – крикнул он, его голос едва перекрывал нарастающий шум и визг. – Вернись к терминалу! Попробуй ещё раз! Найди что-нибудь о контроле аномальных проявлений! О частотах! Это наш единственный шанс! Мы с Дрейком постараемся их задержать!
Эва на мгновение замерла, её взгляд был полон сомнений и страха, но потом она решительно кивнула и, уворачиваясь от протянувшейся к ней тёмной руки, бросилась обратно к терминалу, её пальцы снова забегали по изношенному интерфейсу. Кайл резко повернулся к Дрейку, который уже яростно отбивался от двух теней, его плазменный резак сверкал в полумраке, хотя его удары были так же бесполезны, как и выстрелы Кайла. – Дрейк! Держи их на расстоянии! Не дай им добраться до Лины и Эвы! Прикрой их любой ценой!
– Легко сказать, учёный! – прорычал Дрейк, но всё же, рывком сместившись, занял позицию между наступающими тенями и женщинами, создавая хрупкий барьер. Лина, всё ещё в глубоком шоке, пыталась помочь, лихорадочно доставая из своего рюкзака нейростабилизаторы, но её руки дрожали так сильно, что она едва могла удержать инъектор.
Кайл снова открыл огонь, стреляя прицельно, пытаясь отвлечь теней, выиграть для Эвы драгоценные секунды. Но каждый раз, когда его заряд попадал в одну из них, она лишь на мгновение расщеплялась на две более мелкие, но ещё более быстрые и агрессивные твари. Их было уже больше десятка, их движения становились всё более быстрыми, более осмысленными, а гул в зале перешёл в оглушительный, давящий на барабанные перепонки рёв. И вдруг одна из теней, самая крупная, самая тёмная, остановилась прямо перед Кайлом, её пустые, светящиеся глазницы уставились прямо на него, проникая, казалось, в самую душу, и он услышал голос – не Эллы, не человеческий, а что-то древнее, бездонное, глубокое, как сама преисподняя.
