Эхо Разлома - страница 16

– Есть сигнал! – голос Эвы, напряжённый, но с явной ноткой удивления, вырвал его из оцепенения. – Это… это старые записи. «Северный Щит» был не просто военным бункером, а засекреченной исследовательской станцией до катастрофы. Они изучали самые первые, только появившиеся Разломы. Здесь есть отчёты… детальные отчёты… о «Эхо-7». Они называют его… «Точкой Нуля». Источником. И… – она внезапно замолчала, её лицо, освещённое мерцающим светом интерфейса, резко побледнело.

– Что? – Кайл шагнул ближе, чувствуя, как его пульс учащается, а по спине пробегает ледяной озноб. – Что там, Эва? Говори!

Эва медленно повернулась к нему, её глаза были широко раскрыты и полны такой неподдельной, глубокой тревоги, какой он не видел у неё никогда прежде. – Они пишут, что «Эхо-7» – это не просто Разлом. Это… это первоисточник. Точка сингулярности, породившая все остальные. И они упоминают… о сущности. О чём-то, что живёт внутри него. О чём-то, что видит нас. Прямо сейчас.

Слова повисли в воздухе, тяжёлые, как бетонные плиты обрушенного потолка над их головами. Лина тихо всхлипнула, прижимая руку ко рту, её глаза наполнились слезами ужаса. Дрейк, до этого стоявший у стены с видом скучающего хищника, замер, его рука сжала плазменный резак так, что костяшки пальцев побелели. А Кайл… Кайл почувствовал, как ледяные тиски сдавливают его изнутри, вымораживая остатки надежды. Сущность. Он не знал точно, что это значит, но каким-то первобытным инстинктом чувствовал, что это правда. «Эхо-7» не просто ждало их. Оно знало, что они здесь. Оно наблюдало.

И в этот самый момент единственный уцелевший светильник в зале тревожно мигнул, хотя терминал, к которому была подключена Эва, не был соединён с общей системой питания бункера. Тени на стенах дрогнули, вытягиваясь, как когтистые, голодные пальцы, и из самой глубины бункера, из неисследованных, тёмных коридоров, донёсся звук – низкий, вибрирующий, нарастающий гул, от которого задрожал пол под ногами и зазвенели осколки стекла. Кайл резко обернулся, его рука инстинктивно потянулась к импульсному ружью, которое казалось таким бесполезным, таким детским перед лицом этой неведомой угрозы. Что-то приближалось. И это определённо не было иллюзией.

2247 год. Пустошь, 12 километров до «Эхо-7»,

заброшенный бункер «Северный Щит».

Низкий, вибрирующий гул, родившийся где-то в недрах бункера, нарастал, заполняя собой всё пространство, словно огромное, древнее сердце «Северного Щита» внезапно забилось после десятилетий летаргического сна. Кайл Рейн застыл, его рука мертвой хваткой сжимала бесполезное импульсное ружьё, а взгляд лихорадочно метался по пляшущим, искаженным теням в центральном зале. Призрачный, болезненный свет «Эхо-7», проникающий через зияющие дыры в обрушенном потолке, дрожал, как будто само пространство вокруг них начало искривляться, терять свои привычные очертания. Тени на стенах вытягивались, их формы становились всё более отчётливыми, зловещими – это были уже не просто размытые пятна, а кошмарные силуэты, смутно напоминающие человеческие фигуры, но с неестественно длинными, изломанными конечностями и зияющими, пустыми провалами вместо лиц, из которых сочился тот же слабый, неземной свет, что и от далёкого Разлома.

– Что за чёрт… что это за хрень?! – прошептал Дрейк Холт, медленно отступая на шаг назад, его плазменный резак с хищным гудением вспыхнул ярко-голубым, готовый к бою. Впервые за всё время их знакомства в его голосе не было и тени привычной насмешки или бравады, только плохо скрываемое напряжение, граничащее с первобытным ужасом. Он резко повернулся к Кайлу, его глаза, сузившиеся до щелочек, горели недобрым огнём. – Рейн, ты, мать твою, говорил, что это могут быть иллюзии! Это не похоже на грёбаные иллюзии, учёный! Это лезет прямо на нас!