Эта тишина была неестественной. Казалось, что сама комната затаила дыхание, как если бы она сама наблюдала за происходящим. Суён обернулась, ощутив, как сердце сжимается в груди.
– Кто здесь? – громко спросила она, её голос разорвал тишину, но лишь для того, чтобы эхом вернуться к ней из углов комнаты.
Ответа не последовало. Только лёгкое потрескивание лампы нарушило молчание. Она медленно повела взгляд по комнате, по зеркалам, но ничего не заметила. И всё же напряжение не отпускало, как будто что-то невидимое продолжало наблюдать за ней из теней.
Вдруг свет мигнул, и на долю секунды тьма окутала всё вокруг. В этот короткий момент Суён успела увидеть в зеркале то, что заставило её тело заледенеть от ужаса. Это не могло быть её отражением. В глубине зеркала, как в тёмной воде, стояла фигура, чьё лицо было скрыто под маской. Маска, расколотая пополам и искажённая зловещей ухмылкой, словно смотрела прямо на неё.
Свет вновь загорелся, и фигура исчезла. Суён почувствовала, как ноги подкашиваются, а дыхание становится прерывистым. Но её внимание привлекло другое: одно из зеркал больше не было гладким. На его поверхности, словно когтями, были выцарапаны тонкие линии. Они складывались в слово, от которого по её коже пробежал леденящий ужас:
"Звезда".
Суён медленно отступила назад, её глаза были прикованы к этому слову. Оно казалось вызовом, предупреждением и угрозой одновременно. Откуда-то из глубины её сознания поднялся страх, что это не просто сообщение. Это было началом чего-то гораздо более страшного.
– Что за…? – её голос сорвался, превратившись в едва различимый шёпот, который тут же исчез в плотной тишине.
Комната, казавшаяся такой знакомой, теперь была чуждой, пропитанной страхом, словно стены впитали невидимое зло. Тяжёлая, почти давящая тишина была внезапно нарушена: позади раздались тихие, но чёткие шаги. Каждый шаг звучал, как удар молота, отдаваясь в её сознании. Суён резко обернулась, её сердце бешено колотилось. Но там, где она ожидала увидеть кого-то, была только пустота.
Дыхание стало рваным, как у бегуна на последнем круге. Её взгляд метался по комнате, но тени, казалось, становились гуще, сплетаясь в странные, угрожающие формы. Она сделала шаг назад, затем ещё один, намереваясь дойти до двери. Её рука протянулась вперёд, но её остановил звук, который заставил сердце замереть.
Это был смех. Приглушённый, высокий и протяжный, он звучал неестественно, словно его издавали сломанные струны музыкального инструмента, а не человеческие голосовые связки. Смех, казалось, исходил отовсюду и ниоткуда одновременно. Его эхом наполнилась комната, заставляя стены дрожать.
Суён не выдержала. Она бросилась к двери, её ноги скользили по полу, как будто её что-то удерживало. Пальцы с силой вцепились в дверную ручку, но дверь не поддавалась. Она ударила по ней кулаком, затем снова и снова, её крики о помощи смешивались с отчаянными ударами.
– Это просто сон, это просто сон… – повторяла она, зажмурив глаза, как будто это могло защитить её. Её голос был хриплым, почти теряющимся в шуме собственного дыхания.
Она снова открыла глаза, и её крик застрял в горле. Прямо перед ней, всего в нескольких сантиметрах, стояла фигура. Высокая, угловатая, обёрнутая в длинную тёмную мантию, фигура возвышалась, словно выросла из самой тьмы. Лицо её скрывала маска. Искажённая, её ухмылка растягивалась так, что казалась разорванной, а глазницы были пустыми, как бездонные ямы, поглощающие свет.
