Эти слова повисли в воздухе, как тяжёлое предзнаменование. Никто не осмеливался нарушить тишину, которая стала плотной, почти осязаемой, как влажный туман, проникающий в каждый угол комнаты. Вздохи, шорох одежды и даже стук часов на стене становились громче, будто сама комната отказывалась молчать.
Позднее вечером, в их общем общежитии, участники собрались в гостиной. Просторное помещение, обычно наполненное светом и звуками, теперь казалось чужим. Телевизор был выключен, и единственный источник света – настольная лампа на кухне – бросал тусклое, неравномерное свечение, оставляя большую часть комнаты в тени. Эти тени растягивались, словно живые, и, казалось, медленно подбирались ближе, заливая углы густым мраком.
В воздухе висел слабый запах кофе и озона, принесённого недавним дождём. Но этот привычный аромат больше не успокаивал – он смешивался с едва уловимым металлическим привкусом, будто сама атмосфера впитала страх и напряжение.
Сонгю сидел на диване, поджав ноги и обхватив их руками. Он выглядел меньше, чем обычно, словно пытался спрятаться в своей худощавой фигурой. Его глаза блуждали по комнате, избегая встреч с чьим-либо взглядом.
– Может, это просто сумасшедший фанат? – предположил он, его голос был чуть громче шёпота, словно он боялся разбудить то, что скрывалось в тишине.
– Это слишком продуманно, – отрезал Юнсо, его тон был резким, но уставший взгляд выдавал его внутреннюю борьбу. Он сидел на краю кресла, опёршись локтями на колени, пальцы нервно сжимали стакан воды, словно тот мог дать ему ответы.
– Что если это… кто-то из наших? – вдруг произнёс Ёнмин, его голос был тихим, но от этого он прозвучал ещё сильнее, как гром среди ночи.
Он, казалось, обдумывал эту мысль с самого начала, но лишь теперь решился её озвучить.
– Ты хочешь сказать, что кто-то из сотрудников замешан? – с подозрением спросил Джэхён, его голос был резким, почти агрессивным. Он поднялся с дивана, его фигура отбрасывала длинную тень на стену, которая выглядела угрожающе.
– Или не только сотрудники, – тихо добавил Минхо, его слова были настолько тихими, что почти растворились в воздухе, но их вес почувствовали все. Его взгляд, затуманенный мыслью, которая ещё не стала словом, медленно скользнул к двери. Там, за этой дверью, находился Кан Сихён.
Словно по сигналу, все одновременно посмотрели туда же. Дверь, обычная деревянная панель, внезапно показалась чем-то гораздо большим – барьером, скрывающим неизвестность. Её поверхность, залитая тусклым светом лампы, казалась плотной, как тёмное зеркало, отражающее их страхи.
В этом молчании каждый из них осознал, что тьма, охватившая их жизни, ещё только начала раскрывать свои щупальца. Их мысли переполнялись вопросами, но один оставался особенно громким: кто на самом деле их враг?
Сеул не спал. Огни города продолжали пульсировать в такт его нескончаемому движению, отражаясь во влажных улицах, словно неоновые реки, растекающиеся по каменному лабиринту. Но в этот вечер их яркость была словно приглушена невидимой рукой, поглощённой мрачной атмосферой, которая нависла над городом, как тёмное облако. Прохожие, обычно сосредоточенные на своих делах, теперь избегали встречаться взглядами, словно боялись увидеть в глазах другого страх, отражающий их собственный.
Газеты и телевизоры кричали заголовками о жестоком убийстве фанатки группы Eclipse. Каждый заголовок, каждое слово оставляли за собой длинную тень ужаса и недоверия, растекающуюся, как чернила в воде. В воздухе Сеула витал привкус тревоги – смесь сырости, бензина и чего-то неуловимого, металлического, словно запах крови проник даже сюда, в шумные улицы города.
