Комната снова погрузилась в тишину. Только звук дождя за окнами и тихое гудение кондиционера заполняли пустоту. Атмосфера была густой, как туман, от которого невозможно укрыться. Каждый из них чувствовал, что эта ситуация – не просто трагедия, а нечто большее. Не просто угроза, а предвестие надвигающейся бури, которая готова была разрушить всё, что они знали.
Юнсо кивнул, его голос был тихим, но каждая фраза разрезала тишину.
– Эта сцена… эта поза… это не просто так. Кто-то хочет, чтобы нас связали с этим.
Тишина, которая последовала за его словами, казалась почти осязаемой. Она окутала комнату, как густой туман, пропитанный страхом и сомнениями. Каждый, кто был здесь, словно ушёл вглубь себя, пытаясь найти объяснение происходящему, но ответы оставались скрытыми в лабиринте собственных мыслей. Воздух в комнате был тяжёлым, насыщенным запахом влажной ткани и металла, словно сама атмосфера пропиталась напряжением.
Позже, когда участники разошлись, чтобы хотя бы ненадолго отдохнуть перед очередным выступлением, Юнсо остался в комнате. Он сидел за столом, закрыв лицо руками, его дыхание было неглубоким и неровным. Гулкий шум кондиционера, который обычно оставался незаметным, теперь звучал как тревожный фон, наполняя тишину странной, зловещей вибрацией. Сквозь пальцы он украдкой взглянул на стеклянную дверь и заметил Кан Сихёна, стоявшего неподвижно снаружи. Его фигура, высокая и массивная, казалась частью интерьера, словно каменная статуя, охраняющая что-то древнее и запретное.
За спиной раздался тихий голос, мягкий, но чуть напряжённый, как будто его хозяин сам сомневался, стоит ли произносить эти слова.
– Он всё время так стоит?
Юнсо резко поднял голову и обернулся. В комнату вошёл Ёнмин, его шаги были бесшумными, как у тени, и Юнсо даже не заметил, когда он появился. Макнэ выглядел потерянным. На нём была простая белая футболка, которая ещё больше подчёркивала бледность его кожи, и тёмные спортивные штаны, облегающие его худую фигуру. Светлые волосы были слегка растрёпаны, придавая ему вид ребёнка, который заблудился в мире взрослых.
Ёнмин подошёл ближе, его взгляд метнулся к Сихёну, а затем вернулся к Юнсо.
– Кажется, он даже не дышит, – сказал Ёнмин, его голос дрогнул, выдавая скрытую тревогу. Он наклонился чуть ближе, будто боялся, что его слова услышат через стеклянную дверь.
Юнсо устало вздохнул, в его жесте сквозила раздражённая беспомощность. Он провёл рукой по лицу, словно пытаясь стереть с себя накопившуюся усталость, и выпрямился.
– Это его работа, – ответил он коротко, его голос звучал механически, как будто он повторял фразу, в которую больше не верил.
Ёнмин не ответил. Он снова перевёл взгляд на Сихёна, стоявшего снаружи. Тот не двигался, но его присутствие ощущалось слишком остро, как будто он занимал больше пространства, чем позволяли его физические размеры. Свет от лампы в коридоре падал на его лицо под таким углом, что черты выглядели более острыми и угрожающими, чем обычно. Тень, отбрасываемая его массивной фигурой, удлинялась, растекаясь по полу, будто сама ночь тянулась к нему.
– Ты ему доверяешь? – наконец спросил Ёнмин, его голос стал тише, как будто он боялся ответа.
Юнсо задержал дыхание. Вопрос, казалось, застал его врасплох. Его взгляд снова упал на Сихёна, и в этот момент он понял, что не знает ответа. Странный холод прокрался вдоль позвоночника, и он не мог сказать, был ли этот холод вызван фигурой охранника за стеклом или собственным растущим сомнением.
