Каждый раз, когда Минхо смотрел на изображение, его дыхание перехватывало, словно воздух становился слишком тяжёлым, а сердце сжималось в болезненный комок. Запах металла, который, казалось, исходил от этой фотографии, как привкус крови, въелся в его сознание, отравляя каждую мысль. Его пальцы дрожали, когда он убирал со лба мокрые пряди волос, словно холодный пот, выступивший от напряжения, был единственной вещью, которая подтверждала, что он всё ещё в реальности.
В комнате царила гнетущая тишина. Каждый, кто находился здесь, чувствовал, как стены будто смыкаются, давят, лишая пространства и воздуха. Шорох одежды или неровное дыхание становились оглушительными в этом вакууме, где время, казалось, замерло. Это место больше не было безопасным. Оно стало гробницей их собственных страхов и вопросов, на которые никто не знал ответов.
– Её убили из-за нас, – прошептал Минхо, его голос дрожал, будто каждое слово вырезалось на его сердце. Он с трудом оторвал взгляд от экрана, где застывшее изображение тела Хары всё ещё мерцало, как болезненное напоминание. – Она была там из-за нас. Я подписал её альбом всего несколько часов назад…
Его слова повисли в воздухе, как тяжёлый дым, от которого невозможно дышать. В этот момент казалось, что весь мир замер, оставив только гул дождя за окнами, который то стихал, то усиливался, словно вторя их мыслям.
– Минхо, хватит, – резко перебил Джэхён. Его голос прорезал тишину, но вместо облегчения он принёс лишь новую волну напряжения. Джэхён стоял у окна, скрестив руки на груди, его поза была напряжённой, как натянутая струна. Обычно безукоризненно уложенные ярко-красные волосы теперь были растрёпаны, его образ стал неряшливым, как у человека, не спавшего несколько дней. В отражении оконного стекла его лицо выглядело бледным, глаза покраснели от бессонницы и гнева.
– Никто не мог этого предсказать. Ты тут не виноват, – добавил он, но его голос был твёрже, чем его собственные убеждения. Он отвёл взгляд, словно избегал прямого контакта, боясь, что не сможет выдержать вес вины, который, казалось, давил на всех.
– Но ведь все будут думать, что виноваты мы, – вмешался Сонгю, его голос, обычно лёгкий и наполненный улыбкой, теперь звучал хрипло и глухо, словно с трудом вырывался из горла. Он сидел на краю дивана, ссутулившись, его взгляд был прикован к собственным рукам, которые он бессознательно стискивал. Словно он искал на своих ладонях кровь, которой там не было, но чувство, что она могла быть, не покидало его.
– Это было не случайное убийство, – твёрдо сказал Юнсо. Его голос прозвучал тихо, но с холодной уверенностью, от которой в комнате стало ещё тяжелее дышать. Его глаза, тёмные и напряжённые, остановились на менеджере Джису, которая сидела в углу комнаты. Её присутствие, обычно строгое и непоколебимое, сейчас казалось хрупким.
Джису выглядела безупречно, как всегда: строгий серый костюм сидел идеально, её волосы были собраны в тугой пучок, а очки скрывали большую часть её эмоций. Но даже она не могла полностью скрыть напряжение, сковывающее её тело. Её руки, лежавшие на коленях, слегка дрожали, а пальцы время от времени непроизвольно сжимались, как будто она пыталась удержать ускользающую контроль над ситуацией.
– Ты думаешь, кто-то специально пытается подставить группу? – спросила она, её голос прозвучал ровно, но в нём ощущалась едва заметная трещина.
