Экопуть к себе - страница 5

– После того как тендер был выигран, Rebrand получил годовое финансирование от клиента. Мы не смогли найти тебе должную замену, поэтому приступай завтра к делам.

– А Грановский? Он ушел из агентства?

– Думал, ты знаешь, что Грановский стал членом совета директоров, причем не без твоего участия. Все помнят, как рьяно ты его продвигала.

– Ну так он профессионал, зачем мне возвращаться?

– Он сказал, что управлять агентством лучше тебя не сможет никто. И проект полностью переходит в твое ведение. Мы к нему пока не прикасались. Срок действия договора начинается только завтра, поэтому успеешь обустроиться.

Фомин всегда говорил короткими отрывистыми фразами, проявление эмоций ему давалось сложно, но Лера хорошо знала этого человека и понимала, что сейчас он испытывает неловкость.

– Возвращайся. Ну и… извини, – отрезал Фомин.

– Так я буду работать снова с клиентом напрямую?

– Нет, Лера, Макс будет курировать твою деятельность от лица совета директоров. А ты возвращаешься на пост генерального директора и получаешь все права на запуск нового продукта. Клиент остался очень доволен проектом. Твоим проектом, – еще раз подчеркнул Фомин. – Хотелось бы, чтобы он был так же доволен и результатами работы.

Сердце выскакивало из груди: она понимала, что жизнь их снова сводит. Лера радовалась, что не ошиблась в этом человеке и он возвращает ей то, что она так долго давала ему.

Лера боялась, что все эмоции написаны у нее на лице – она вообще с трудом умела их скрывать. А эмоций была буря: и ликование от того, что справедливость все-таки восторжествовала; и волнение перед новым проектом; и боязнь того, что при упоминании о Максе на ее лице отражались сразу все чувства, которые она старалась так глубоко запрятать в последние шесть месяцев. Но тут же она вспомнила, как больно ей было все потерять, и никто, даже ее любимый мужчина, не сделал ничего, чтобы остаться в компании было для Леры приемлемо. Ее отпустили сразу, даже с некоторым облегчением.

– Хорошо, – сказала Лера, – я принимаю ваше предложение, но хочу четко обговорить условия контракта и срок реализации проекта. Я его начну, доведу до конца и уйду.

– Алмазова! – Фомин возмущенно назвал Леру по фамилии. – Откуда такая дерзость? Я предлагаю тебе работу, а ты носом крутишь?

– Работа у меня есть, вы просите меня реализовать задуманный мной проект, потому что это принесет деньги вашей компании и совету директоров, в который по особому стечению обстоятельств я не вошла. Я даю вам свое принципиальное согласие, но только на срок реализации проекта. Дольше я не задержусь в агентстве.

– Ты изменилась. Ты мечтала здесь работать всю жизнь. Потом ушла. Я зову тебя обратно, а ты еще и недовольна.

– Вы знаете, почему я ушла, Олег Олегович, думаю, обсуждать это не стоит. Когда я могу изучить контракт?

– Что ты хочешь увидеть в контракте?

– Меня интересуют абсолютно земные вещи, которые все люди обсуждают перед тем, как принять решение – работать или не работать в данной компании, – сказала Лера и сама испугалась того, как она разговаривала с Фоминым.

– Назови сама желаемую сумму, ты ее получишь. Но мне надо, чтобы ты в проект вложила всю душу, как ты умеешь это делать.

– Больше не умею. В работе ценны профессиональные умения, а не душевность. За результат не переживайте. Без души – это не значит спустя рукава, – сказала Лера, улыбаясь.