Экспедиции в Экваториальную Африку. 1875–1882. Документы и материалы - страница 68

Амон падает от усталости. Моряк, ставший речником, он теперь умело руководит гребцами, как настоящий туземный вождь.

От Наамана, моего давнего друга, и главных вождей я получаю подробную информацию о местности. Здесь изобилие каучуковых лиан[548], но никто не добывает из них живицу. Фаны-макеи Верхнего Комо, которые имеют некоторые связи с местными павинами, не придают каучуку большого значения, так как очень сложно доставлять его к побережью. Я узнаю, однако, что обитатели Комо совершают достаточно далекие путешествия по суше, несмотря на их опасность, ведь деревни постоянно конфликтуют между собой. Походы предпринимаются, чтобы найти невесту среди более бедных племен и по ходу дела приобрести немного слоновой кости, заплатив в пять раз меньше цены, установленной на побережье.

Фаны умеют ловить много вкусной рыбы с помощью вершей, которые они устанавливают поперек течения в узких проходах между порогами. Но их основная добыча – это дичь: фаны охотятся на диких быков, антилоп, даже на слонов, а из обезьян – на горилл[549], которых они, как видно, боятся больше других зверей. Соль у них ценится очень высоко из-за трудности ее доставки по суше. Нехватку соли восполняют содой, получаемой из пепла окультуренного тростника.

На следующий день, 21 марта, пройдя небольшое расстояние, мы встречаем несколько плотов с фанами; в полной панике те начинают отчаянно грести к берегу, но затем, узнав меня, меняют направление и продолжают спуск по реке. Они возвращались из леса в деревню Наамана с запасом орехов ндика[550] и нджави[551]. Они отправились туда, как обычно, пешком; затем, собрав урожай, соорудили из комбо-комбо плоты, легкие, как пробка, сами собой плывущие по течению.

После полудня мы прибываем в две большие деревни <вождя> Буно, чьи жители своими враждебными действиями вынудили де Компьеня и Марша в 1873[552] году прекратить экспедицию. За несколько месяцев до нас они стреляли в доктора Ленца, который возвращался в Европу после того, как побывал со мной в стране адума.

Ко мне приходят вожди. «При появлении белого, – объясняют они, – наши люди сделали то, что делали всегда, увидев плывущую пирогу. Но с тех пор ружья молчали, и когда два твоих белых человека прибыли к нам, мы стали их друзьями». Я на деле убеждаюсь в том воздействии, которое оказала на них встреча с Балле и Маршем, первыми поднявшимися по Огове, чтобы встретиться со мной у адума. Наша беседа с вождями имеет немедленный результат: все наши пироги, лишенные провизии, наполняются бананами. Мы покупаем у них табак[553] – главный продукт их земледелия[554] – и расстаемся добрыми друзьями.

К одиннадцати часам следующего дня мы достигаем реки Ивиндо.

В пути один из оканда украл табак у мальчика-павина, и его наказание послужило уроком для других[555]. Несколько дней спустя одного из вождей-павинов приговорили к штрафу за то, что он попытался украсть соль у одного из гребцов. Три курицы и гроздья бананов, которые составили штраф, были порезаны на куски и брошены в воду, чтобы дать туземцам истинное представление о нашем правосудии[556].

Мы потратили тринадцать часов на то, чтобы одолеть на пирогах двадцать шесть километров, отделяющих Бове от острова Кандже в месте слияния Ивиндо и Огове. Огове снова возвращается к своему главному – восточному – направлению, слегка отклоняясь на юг. После горного массива, где реке приходится вплоть до земель оканда пробиваться сквозь довольно глубокие ущелья, ее встречает совсем другой ландшафт. Если смотреть поверх густой зелени, покрывающей теперь уже низкие берега, то перед взором предстает целый ряд плато, на которых украшенные лесом холмы прочерчивают свой волнообразный рисунок. При половодье Огове – красавица, несущая с огромной скоростью свои воды между берегами, отдаленными друг от друга на триста метров. При спаде воды она оказывается поделенной на шесть участков гладкими скалами, которые образуют такое же число порожистых преград; ширина русла между ними не более ста метров. Едва миновав одну преграду, ты встречаешься со следующей, преодоление которой требует столь же изнурительного труда. Три последних порога, особенно Банганья