«Он был влюблен два раза: один раз в СССР, другой раз в Люсю». Неизвестный умник
– Мой ход? Я ладью жертвую. Как говорится, за ладьёй не постоим… – Сашок Макаров исподлобья смотрел на Шкалика, не снимая пальцы с шахматной фигуры.
– Туру то бишь. – Шкалик ответил взглядом на взгляд.
– Нет, ладью. Меня так учили. Тура у турок, помнится… Не сделать ли короткую рокировку?
– Ходить будешь?
– Думаю.
Шахматный блиц затянулся. Митрич, Лёша Бо, быстро «сделанные» Шкаликом в своих партиях, стояли за спинами, ожидая развязки. Сашок проигрывал. Скрывая нервную дрожь, он не решался на жертву, но выхода из цейтнота не видел.
– А ты давно отца ищешь? Как потерялись? Мне кадровик все уши прожужжал, просил путём узнать. – Сашок всё-таки снял пальцы с ладьи и откинулся на спинку стула. Шкалик от неожиданного вопроса смутился. Геологи переглянулись.
Митрич почесал лысину. Преодолевая растерянность, Шкалик потянулся за фигурой, но ход не сделал и взял стакан с чаем. Отпил. Неопределённо повёл плечами.
– Ну, ищу… Кадровик причём? Предлагаю ничью.
– Согласен… – эхом откликнулся Сашок. Смешал фигуры на доске. И резко встал из-за стола.
Шкалик вышел следом.
– Э, коллега… А моя партия? – Оператор соскочил с кровати, недоумённо развёл руками и присел за стол.
Но Шкалик со стаканом в руке вышел в коридор. И не возвращался. За ним незаметно удалился Оператор – за компанию? Нехватка патрона в патронташе нарушает полноту композиции. Пустое место разит, как поражение. Митрич, поверженный Шкаликом, но выигравший у Лёши, выигравшему у Синицына, сел за партию с последним, нарушая уговор: играть на вылет. Игрок Макаров из состязания вышел, как тот патрон. Беззвучно, но с вонью. Почуял, что за своего не приняли. Или за рокировку? «Наверно, Лёша Бо проболтался про „Плиску“? Или, хуже того, наплёл про халяву. И всё неправильно понял, кол-лека… скудоумая. Важная миссия провалится в зародыше».
– А ты не знал, что он отца ищет? В душу полез, кадровика приплёл.
– Все чего-то ищут! Отца, сына, славу… Алые паруса… А зачем? Зачем он химеру ищет? Что изменится, если повезёт и найдёт, допустим, этого батяню? Вдруг министром окажется, знаменитым артистом, заслуженным геологом? Поможет с карьерой, с деньгами. А если – алкашом?.. Он хоть раз задумывался о цели своих поисков? О возможных результатах? Пётр Тимофеевич – не отец, но солидная кандидатура… Член партии. Говорит красиво.
– Причём здесь кадровик?
– Он его усыновить хочет. Сам в детдоме вырос. Возмечтал старичок на старости семью сделать… Как думаешь, Шкалик пойдёт на это?
– Он тебя в шахматы сделал? Чё тупой… такой… Шкалику его отец нужен, личный, слышь ты… Мамка завещала найти. Завещание – это бриллиант такой. Семейная реликвия. Он хочет батю найти как… не знаю… опору в жизни, что ли. Душу родственную, с кем… тоской поделиться, или счастьем. Ты Тюфеичу скажи: пусть Оператора усыновит. Этому точно батя нужен. Ну, или какое-нибудь шефство.
– А ты чё лезешь не в своё дело? – Сашок внезапно побагровел и предстал перед компанией в новом облике – оскорблённого агрессора.
