Первый час в лаборатории сна австралийцы изучали все, что было в комнате. Уоллису пришло в голову, что они похожи на пару хомяков, которые обнюхивают новое жилище. Удовлетворив любопытство, они сели на диван и включили телевизор. Шэрон взяла было пульт, но Чед захотел посмотреть программу по ремонту жилья, и она согласилась. Во время рекламы она поднялась и сделала несколько упражнений на тренажерах. Потом подошла к смотровому окну и остановилась в нескольких шагах. С ее стороны окно было зеркальным, и она могла видеть только свое отражение, но никак не доктора Уоллиса.
Она убрала за ухо светлую прядь волос. В этом жесте читалась какая-то неуверенность, даже робость, хотя до этой минуты робостью она не отличалась. Глаза с густыми ресницами метнулись от одного края зеркала к другому, она словно искала в стекле место, где будет видна другая сторона. Глаза светло-голубые, с примесью весенней зелени, Уоллису пришла на ум тропическая лагуна. Она поджала губы, будто что-то хотела сказать. Но передумала, просто взмахнула рукой.
Уоллис нажал на сенсорной панели клавишу и сказал:
– Зеркальное стекло.
Шэрон взглянула на потолок, откуда из динамиков донесся его голос.
Чед тоже поднял голову, потом снова уставился в телевизор.
– Теперь я и правда чувствую себя подопытной, – сказала Шэрон.
Ее голос из колонок сенсорной панели звучал глуховато, но четко. Она постучала по зеркальному стеклу. Здесь не было рамы или другого крепления, и звук получился более резким, чем при стуке по обычному окну. Вряд ли ей это известно, подумал Уоллис. Просто постучала, чтобы постучать, не более.
– Двадцать один день, – добавила она. – Без сна. Ого.
– Без сна, – согласился доктор Уоллис.
– И что мы с Чедом будем делать?
– Может, прочтете книги, которые хотели, но не успели прочесть? – предложил он.
– Может.
– На полке стоит полное собрание сочинений Лавкрафта. Я принес из домашней библиотеки.
– Это который про ужасы писал?
– Ужасы, фэнтези, научная фантастика. Там всего тысяча шестьсот страниц, на какое-то время хватит.
Шэрон покачала головой.
– От пугалок я нервничаю. В детстве кошмары снились… да и сейчас бывает.
– Обычное дело, – успокоил ее Уоллис. – Каждого второго взрослого иногда мучают кошмары.
Она хитро улыбнулась.
– Точно. Я забыла, что вы доктор по сну. Мне вас так называть? Доктор? Или док?
– Можно просто Рой.
Она обдумала это предложение.
– Не-а, что-то не то. Мне нравится «док».
– Пусть будет док.
– Так что, док… почему нас мучают кошмары?
– Часто они возникают спонтанно, – сказал ей Уоллис, закуривая новую сигарету. – Но причины могут быть разные. Например, человек ест перед сном. Пища ускоряет обмен веществ, и мозг становится более активным. Иногда виноваты лекарства, особенно антидепрессанты и наркотические средства, химически действующие на мозг. – Он стряхнул пепел в пустой стаканчик из-под кофе. – Разумеется, есть и психологические факторы, когда человек взволнован, пребывает в депрессии. Сюда же надо отнести нарушения сна.
– Какие еще нарушения сна? – спросила она.
– Самые распространенные – бессонница и апноэ. Кому-то мешает спать синдром беспокойных ног…
Шэрон издала легкий смешок.
– Кто-то сучит ножками, как собака, которая ищет пожарный гидрант.
Уоллис улыбнулся.
– Человек ворочается и ничего не может с этим поделать, заснуть крепким и глубоким сном трудно, а то и невозможно.
– Вот я уже забеспокоилась.
