До меня ночью заехал на МАЗе мужик, до трех дня отсыпался, затем выполз наружу, походил по стоянке и, найдя какого-то своего знакомого по трассе, зарулил с ним в вагончик, под кафе переделанный, и там завис под водочку. Ничего необыкновенного в этом не было, все, как всегда. С дороги мужик. Может с устатку и оттянуться. Его право. Сотоварищ его лишь поднялся с просьбой подсобить с банькой, мол, с дороги – сам Бог велел! Да и подсобник еще не ушел, потому истопил он им баню. А затем все и началось…
Ну не могут некоторые спокойненько, бесхлопотно водку пить. Им кураж подавай, да чтоб со зрителем. Пришел в будку этот мужик да без церемоний этак: «Вызови-ка нам шлюх…» Посмотрел я на него. И непьян, ощущение, что водка ему по барабану. А лицо злое, неприятное, и складки вокруг рта жесткие, губы тоненькие – ниточкой, и глаза маленькие, льдисто-серые. Противный видок, хотя видно, жилист и крепок. И росточком не заморыш. Да видно, наглюч дядька, таких сразу не осадишь, ярмо попытаются надеть. Нервотрепствовать не хотелось. Я ему говорю: «Вот телефон на столе, под стеклом список диспетчеров и там же надпись „Мамки“, звони сам». Помолчали мы какое-то время оба. Я думал, возбухать начнет, тогда и осажу, о чем он думал, тут, как говорится, «собака след не берет, товарищ майор; хрен его знает, какой зверь здесь ходил».
Умный оказался, взял телефон и сам себе девок вызвал, даже цену не спросил, сказал: «Двоих на ночь». «Мамки» обычно такие заказы ценят: оплата сразу и забирать своих надо только утром. А иногда те и так сами по себе добираются.
Прикатили аж на двух машинах. Повылазили девки, выстроились все чин-чинарем. Смотрины. Крепостное право в отдельно взятой волости. В окошко наблюдал: дождик моросит, девки ежатся. Курточки и юбочки только-только срам прикрывают. Выбрали мужики пару себе по нраву – и в баню. Чуть позже одна в еще открытое кафе метнулась, обратно уже с пакетом. Ближе к полуночи смотрю, вывалились все из бани наружу. Думаю, сейчас по спальникам разбредутся и закончат начатое уже по отдельности. Как бы не так!
Залез мужичонка вредного вида к себе в кабину да как даст по «воздушке»! Да еще разок! Думал я, случайно он, люди ведь спят уже: кто с рейса, кому в рейс. Нет, вижу, знакомый его пошел по кабинами стучать, будить тех, кто спит, кто не спал, и так повылазили. На стоянке «воздушкой» не пользуются, только в крайнем случае. Посмотрел я на это. Думаю, надо вниз двигать, пьяных дурней осаживать.
По сырости и слякостности кожанку свою надевать не стал, лагерная телогреечка от освободившегося парняги на гвоздика висела, от срезанной бирки выгоревшее пятно клеймом красовалось. Зонтик прихватил, чего мокнуть-то…
Смотрю, открывает мужик ящик с инструментами, что под кузовом, достает все для разбортовки колес, бросает у кабины и зовет девок проплаченных подойти. Те, естественно, идут, куда деться? Он им и заявляет: «Вы шлюхи! Вас привезли – е… ться! Вот сейчас этим и займетесь. Колеса с МАЗа снимать будете». И ржет так невесело. Надевает ключ на футорку, трубу – на ключ, берет за шиворот одну из них, подталкивает к колесу и… начинай!
У мужиков хохот, подначки. Кто-то высказывает мнение: «Пусть узнают, как шоферская копейка добывается. Это – не ноги раздвинуть да отчмокивать по-быстрому».
Попыталась она гайку сорвать. Только рассмешила мужиков пуще прежнего. Знали ведь, там здоровому-то мужику сил сколько надо, а тут курица подмоченная. «Ты ей вторую в помощь дай, может, у них двоих получится?»
