Элемент 68 - страница 38

В день последней дружеской встречи Никодимовна наколдовала гуляш по-венгерски. Никодимыч отвинтил крышку термоса и, шаркая ложкой по металлической колбе, выложил Алексею половину порции. Алексей хотел отказаться, но благоухание специй парализовало его волю.

– Это у тебя поздний обед или ранний ужин? – заговорил Алексей. Просто чтобы заговорить. Уж больно неприятно рассматривал его Чистяков в упор.

– Это обед. Поэтому я отдал тебе половину.

– Почему поэтому?

– По поговорке. Надеюсь, что в следующий раз не придется отдавать весь ужин.

– Полагаешь, и до этого может дойти? – спросил Алексей, наконец сообразив, что за поговорку имеет Чистяков в виду.

– Боюсь, что может. Я подлецам рук не жму.

– Ты так и остался шероховатым. Я к тебе за советом пришел, а ты сразу меня с дерьмом смешиваешь.

– Я тебе еще три года назад, на той встрече, все сказал. С Багратом работать нельзя, он бессовестный человек.

– Он нормальный предприниматель.

– Предприниматель нормальный. А человек бессовестный. Хищник без стаи. К тому же голодный. Если деньгами запахло – он ни перед чем не остановится.

– Есть доказательства?

– Есть. Твое дело, например. Про домик в центре. Ты как себе это представляешь?

– Как Баграт объяснял, так и представляю. Вступлю в права акционера, назначим своего директора в совет директоров. А может, и генерального со временем. Такого, чтобы деньги умел зарабатывать. Кому нужна полоумная старуха, которая досиживает на моих площадях до пенсии с кучкой соратников-старперов? Площади в аренду сдает, а прибыли не показывает. Где мои законные дивиденды?

– Про директоршу и старперов тебе Баграт рассказал?

– Да, он. Но я и в газетах читал то же самое.

– В газетах ты иного и не увидишь – все статьи заказные.

В июне темнеет поздно, но грозовая туча приволокла покрывало ярких сумерек – изменчивой поры, когда фонари уже зажглись, но машины не включили фары, когда серый фон загустел, но краски не обесцветились, когда поток прохожих стал плотным, но не расплылись еще в текучую массу отдельные контуры. Алексей молчал и пытался осмыслить сказанное Никодимычем.

– Это недоказуемо, – продолжал тот. – Сложно доказать, но в данном случае уши явно торчат. Видать, с деньгами у подлеца туго, поэтому он все статьи одному журналюге заказал. Почитай. По существу, это одна статья, только несколько адаптированная для каждого издания. Материал позорный, стиль убогий.

– Да хрен с ним, со стилем. С фактами-то не поспоришь. Бабка все под себя гребет, здание разрушается, вид города портит.

– Это не бабка, а доктор наук – Динэр Камилла Андреевна. Исследователь с мировым именем. Сохранила коллектив уникальных специалистов. Их разработки спасли тысячи жизней. В мире таких команд нет. Их пытались купить лучшие западные институты, а вот остались на идею работать. Из арендных денег она им и зарплаты платит, и исследования оплачивает.

– И где же результаты от этой звездной команды?

– Это академическая наука. Тут на результат работают десятилетиями. Ты знаешь, что такое индекс цитируемости?

– Ну, приблизительно.

– Так вот, на исследования этой команды ссылаются ведущие ученые мира. Я могу тебе назвать десятки препаратов, которые качественно изменили жизнь всей планеты.

Алексей встал из-за стола, прошелся между столиками и остановился у длинной стойки раздачи. Увидел в разделе напитков «Боржоми» – с грузинскими буквами, в тяжелой стеклянной бутылке. Спросил у карикатурно-розовощекой девушки на раздаче, настоящий ли «Боржоми». Девушка вопроса не поняла и даже обиделась: мысль о том, что в их специальной корпоративной столовой что-то может быть ненастоящим, показалась ей издевательством. Хотя многие посетители пытались завязать знакомство и с более дурацких вопросов.