– Отходим! – крикнул Дед Мороз, оставил мешок на растерзание очереди и, схватив Ольгу за руку, выдернул ее из магазина. Проскочив сквозь горячую воздушную стену, они пробежали, держась за руки, еще метров двадцать, затем женщина начала отставать, остановилась, выскользнула узкой ладошкой из сжимающей ее пятерни.
– Спасибо.
– Давайте я вас подвезу.
– Меня встречают с электрички, – отказалась было Ольга, но от дверей магазина к ним растянулись боевой цепью подозрительная старушка, бровастая дама, гражданка, что была с пакетами, и влекомый ею работяга.
Боялись опоздать и объезжали сутолоку центрального перекрестка по плохо расчищенным переулкам. Старенький джип то и дело пугал пассажиров проскальзыванием всех четырех колес по снежному месиву. Пару раз машину кидал в занос сам Алексей – ему нравилось играть в ночные гонки. Точнее, нравилось слышать протяжное женское «ооох», когда машину тащило юзом.
Торопились зря. Ни на условленной электричке, ни на следующей никто не приехал. Поезда останавливались, и из разъезжавшихся с шипением дверей вываливались толпы пассажиров. Прибывшие осторожно скатывались по крапленным желтым песком лестницам и спешили по домам, на проводы года уходящего.
– Я пойду, – сказал женщина, – как-то нехорошо вас задерживать.
– Вы меня очень хорошо задерживаете.
– Скоро полночь.
– Боитесь, что карета превратится в тыкву?
– Страшнее, если кучер в крысу.
– А принцесса в кого?
– В дурнушку принцесса превращается. Замызганный халат, грязные ногти, волосы секутся.
– С двенадцатым ударом?
– Все по-разному.
– Но потом принц найдет избранницу по потерянной туфельке, и опять все красивы и счастливы.
– Принц счастлив. Новая избранница, которой подростковая туфелька подошла, – тоже ничего так, довольна. Не понимает, что лет через десять престарелый принц новую дуру на эту туфельку ловить побежит.
– Интересная интерпретация.
Время от времени звонил телефон. Пассажирка торопливо хватала трубку, но, взглянув на экран, отвечать не спешила. С каждым звонком говорила в трубку все более раздраженно: «Да, на станции, жду, начинайте без нас».
Закрутив снежный вихрь, прогремел скорый. Телефон пропищал сигнал входящего сообщения, и Ольга, взглянув на имя отправителя, торопливо прикрыла экран ладошкой. Пальцы опускала медленно, строка за строкой. Дочитав, отвернулась к окну. Там раскачивалась какая-то уж слишком показательно-новогодняя сосновая лапа: с шишкой в идеальных треугольниках чешуек, с длинными иголками, облитыми глазурью безупречной белизны. Даже покачивалась ветка чересчур осторожно, оберегая собственное совершенство.
Подъехала следующая электричка, но Ольга в толпу больше не всматривалась.
– Ладно, я пошла, – она потянулась к ручке.
– Куда? – поинтересовался Алексей.
– Отмечать самый веселый праздник в году. – Пассажирка выкинула ногу в высоком сапожке на снег.
– Неужели не хотите ничего спросить?
– Например?
– Ну, например, с чего старушка пустилась за нами в погоню.
– Не хочу.
– А вы верите, что в Новый год желания у всех сбываются?
– Если двое желают разного, то сбудется не у всех.
– Ну, если не туфельку, то оставьте хоть телефон. – Алексей занес карандаш над прикрепленным к торпедо блокноту. – Дайте я угадаю. Ваш номер начинается с цифры. Верно?
– Поразительно! – Нога вернулась в салон. – А вы сами-то куда едете?
– Ехал в Москву, к друзьям. Но, похоже, придется слушать бой курантов в дороге. Говорят, как встретишь, так и проведешь. Хоть в это вы верите?
